Бывший соцлагерь разочаровался в Европе и создает свой союз

Президент Сербии Александр Вучич и глава кабинета министров Албании Эди Рама вместе с премьер-министром Республики Северная Македония Зораном Заевым объявили, что, во-первых, им надоело бесцельно обтирать коридоры власти в Брюсселе (который поставил три государства еще несколько лет назад в лист ожидания на вступление в сообщество), и, во-вторых, они организуют в ближайшее время тройственный союз, начиная с установления безвизового пространства между странами и заканчивая свободой передвижения рабочей силы и капиталов.

Заявление было сделано тридцать лет спустя после того, как тот же ЕС начал разваливать бывшую Югославию.

Распад СФРЮ привел не только к изменению геостратегического баланса в этой части континента, но и к гибели десятков тысяч человек, разрушениям и гуманитарной катастрофе.

События, которые сопровождали насильственную дезинтеграцию балканского государства, оставили кровавый след на белом пальто Евросоюза, которое вряд ли удастся отчистить и в следующие тридцать лет.

Распаду страны, одной из самых благополучных на европейском континенте, способствовали не столько внутренние обстоятельства (о которых непрерывно сообщала пресса ЕС), сколько внешние факторы.

С одной стороны, Германия после свежего тогда еще воссоединения стремилась играть соответствующую ее экономическому потенциалу внешнеполитическую роль, с другой — слабость СССР, уже подписавшего себе в тот момент де-факто смертный приговор, де-юре названный Парижской хартией.
 

Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, где была подписана Парижская хартия для новой Европы

Этот документ сообщал об окончании холодной войны, по сути обозначая СССР как проигравшего в противостоянии.

И пусть объявили о поражении в приятных глазу интерьерах, суть не менялась: Советский Союз потерял возможность хоть как-то влиять на геополитическую ситуацию в регионе, и культурно, и исторически, и идеологически относившемся к зоне его интересов.

Через полгода после подписания парижских бумаг подошел черед роспуска Организации Варшавского договора.

Биполярный мир просуществовал 36 лет.

Его исчезновение дало старт междоусобной войне, в которой сторонние — европейские и американские — участники стремились ухватить себе самый вкусный кусок пирога.

Тайные встречи немецких политиков с руководством Хорватии, еще тогда входившей в состав Югославской Федерации, привели к тому, что Загреб объявил о своей независимости, а чтобы придать этому заявлению вес, организовал скоротечный плебисцит.

Референдум о выходе из состава СФРЮ бойкотировали сербы, жившие в республике (примерно четверть всего населения), но голосование в ЕС признали состоявшимся, как и его результаты, а попытку сербов воспротивиться Брюссель не приветствовал.

Министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер с коллегами —
голландцем Гансом ван ден Броком, бельгийцем Жаком Поос
и итальянцем Джанни Де Микелисом после подписания Маастрихтского договора. 7 февраля 1992 года

Тогдашний глава внешнеполитического ведомства ФРГ Геншер, практически выломав руки одиннадцати остальным своим коллегам, заставил их в итоге внести вопрос о признании Хорватии европейскими странами в повестку дня встречи в Маастрихте, которая состоялась в начале 1992 года.

Европа объединялась (Маастрихтский договор, действующий с 1993 года, — краеугольный камень, лежащий в основании ЕС), параллельно разрушая страну, которая по многим причинам не входила в тот момент в зону ее влияния.

Зато СФРЮ входила в зону влияния новой России как правопреемницы СССР.

Это, конечно, даже тогда ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне пережить не могли.

Бонусом для Германии в результате признания независимости Хорватии стал, пусть и негласно, выход к средиземноморским портам, которые имелись на территории республики. Не считая других бенефиций по мелочи.

Войне в Хорватии, которая продолжалась четыре года, предшествовало короткое военное противостояние в Словении: тогда-то и был обкатан механизм втравливания народов в братоубийственный конфликт.

"Никогда больше", — кричала Европа на всех перекрестках по завершении Второй мировой войны, спокойно наблюдая полвека спустя, как на том же континенте, где находится Париж, Вена, Мадрид и Рим, льется кровь и проходят этнические чистки.

Да, дипломаты пытались приложить некие усилия. Да, велись переговоры. И да, делались заявления. Но на суть происходящего это практически никак не влияло: война, начавшись однажды, вскрыла многочисленные раны, которые на Балканах и в мирные времена не заживали веками.

На улицах Сараево в период войны

А пламя конфликта поднималось все выше, и вот вслед за Хорватией заполыхала Босния и Герцеговина.

Россия в тот момент делала все возможное, чтобы бойню остановить, но ее ресурсы, скажем прямо, были невелики, а руководство профильного ведомства давало подчас дипломатам весьма противоречивые указания.

Хотя, конечно, нельзя не отметить настоящий профессиональный подвиг Виталия Ивановича Чуркина, лично разводившего в Сараево враждующие стороны на обозначенные соглашением о прекращении огня рубежи.

К войне в Боснии, где столкнулись уже не только этничности, но и религии, в тот момент присоединились и США.

Формально как посредники в урегулировании конфликта, на самом же деле Америка, снабжая мусульман-боснийцев оружием, показывала своим союзникам на Ближнем Востоке, что она поддерживает их единоверцев. Военное усиление боснийцев вело к провокациям в отношении сербов, и спираль насилия и крови раскручивалась все больше.

И когда сербы, измученные, исстрадавшиеся, потерявшие не только территории, но и близких, лишившиеся крова и прежней жизни, стали на провокации отвечать, "весь цивилизованный мир" завопил о "сербской агрессии", назначив Белград в виноватые. И назвав руководство страны преступниками.

Остальное было делом техники — под лозунгами "обуздания агрессии со стороны сербских властей" и "необходимости гуманитарной интервенции" в нарушение международного права, принципов ООН и норм дипломатии была проведена военная операция НАТО против Сербии.

Со всеми известными сегодня последствиями.

России в тех условиях помогли сохранить и лицо, и достоинство Евгений Максимович Примаков, узнавший о начале операции и личным решением развернувший самолет, в котором направлялся в Вашингтон, над Атлантикой, а еще русские офицеры — генералы Рыбкин и Заварзин и полковник Павлов, лично возглавившие оперативную группу десантников в марше на Приштину, чтобы успеть взять под контроль аэродром.

И если бросок тогда сочли символическим, схема принятия решения позволила 15 лет спустя российскому руководству так же молниеносно развернуть спецназ в Крыму.

Полуострову — и сейчас в этом мало кто из здравомыслящих сомневается — была уготована схожая с республиками бывшей Югославии судьба.

Возгонка национализма, доведение высоты этой волны уже до фашизма с последующей пропагандистской нацификацией общества, а затем кровавый вооруженный конфликт — так или примерно так западные стратеги планировали следующую фазу операции. Уже после государственного переворота в Киеве.

Боевики в Симферополе и Севастополе, провокации, ответ на провокации — и вот вам пылающий Крым.

А потом, как водится, "гуманитарная интервенция" войск Североатлантического альянса.

Женщина-солдат ООН несет двухлетнюю девочку,
которую эвакуировали из города Горажде в Сараево, 25 апреля 1994 года

Тем, кто говорит, что "такого не могло быть, потому что не могло быть никогда", рекомендуется пересмотреть кадры хроники, на которых кровь на улицах Дубровника и разрушенные артиллерией улицы в Сараево. И вспомнить о последовавших за этим военных операциях — по мандату ли ООН или по решению штаб-квартиры НАТО.

Так что хорошо, что Россия, сумев накопить сил и ресурсов, отстояла право крымчан на жизнь и спокойствие.

Хорошо и то, что уроки той, относительно недавней истории в Москве усвоили быстро.

Горько, что в результате войны в Югославии при участии ЕС и США так много погибших.

Больно, что люди жизнями заплатили за тщеславную авантюру политиков, возомнивших себя властелинами мира.

Отрадно, что сегодня, пусть и тридцать лет спустя, жители Западных Балкан и руководители стран, расположенных в "мягком подбрюшье Европы", кажется, уже это поняли, разобравшись, кто им действительно друг, брат и товарищ. А кто только похлопывает по плечу, при этом годами заставляя томиться в приемной в ожидании милости и благоволения.

Елена Караева