Ярослав Мудрый как князь единой Руси "взывает к нам сегодня"

russkiy_malchik

---

---

 

Когда вырусь, непомнящая родства, вякает нам о том, что мы пришли на чужую землю, надо смеяться им в глаза и идти по своим южно-русским полям поступью законных хозяев. Ибо уже 1000 лет назад Русь пролегала от Белого до Чёрного моря и Карпат — и это были русские племена, а не какие-то там древнеукровские.

Замечательно об этом рассказано выдающимся мыслителем Вадимом Кожиновым, в частности, на примере Ярослава Мудрого, великого русского князя, автора «Русской правды», которого тщетно пытаются приватизировать бандеровские манипуляторы как украинского князя. 

В той эпохе отражается как в зеркале все сегодняшние коллизии, когда русские уже учились противостоять католическо-польской экспансии и предательство изменников под видом «самостийников». Читайте и гордитесь нашими великими предками, которые завещали нам великую Русскую землю.

***

«Ярослав Мудрый. Речь пойдет о правителе, которого исключительно высоко ценили в Древней Руси, о чем свидетельствует уже хотя бы само определение "Мудрый",- притом Ярослав был единственным государственным деятелем, удостоенным такого эпитета. Наиболее выдающийся внук Ярослава, Владимир Мономах, родившийся за год до кончины деда, в старости начал свое автобиографическое сочинение признанием, что он горд "дедом своим Ярославом, благословенным, славным". [...]

Ярослав Мудрый оставил после себя не только величественный и могучий Киев, превосходивший все тогдашние города Западной Евразии, кроме Константинополя и еще, может быть, Кордовы (в принадлежавшей в то время арабам части Испании). Именно Ярослав окончательно утвердил государственное пространство Руси.

Основанные им города - Ярославль на северной Волге и другой, "галицкий", Ярославль (позднее - Ярослав) на притоке верхней Вислы реке Сан, вблизи Карпат (ныне принадлежащий Польше), а также Юрьев, нареченный во имя небесного покровителя Ярослава св. Георгия-Юрия, в северной Прибалтике (ныне - эстонский Тарту), и еще один Юрьев на южном притоке Днепра, реке Рось, - выразительно обрамляют громадное пространство Ярославовой Руси. [РМ: к вопросу о том, чей Юрьев-Тарту, галицко-польский Ярослав и Днепр — наш долг вернуть эти земли как исконно русские]

Впрочем, эти города, за исключением галицкого Ярославля, не очерчивали действительных тогдашних границ: Русь к концу правления Ярослава простиралась от Белого до Черного моря и - с запада на восток - от Балтики и бассейна Вислы до Печоры и Камы.

При этом необходимо подчеркнуть, что, устанавливая власть Киева над этим пространством, Ярослав отнюдь не сокрушал и не подавлял какие-либо другие, чужие государственные образования; напротив, к концу его правления были утверждены вполне благоприятные отношения со всеми имевшимися к началу Ярославовой эпохи соседними государствами - Булгарией (Волжской), Швецией, Польшей, Чехией, Венгрией, Византией; наладились и прочные дипломатические связи с более дальним "зарубежьем" - Норвегией, Англией, Данией, Германией. 

Что же касается тех многочисленных, но не имевших даже зачатков собственной государственности финно-угорских и тюркских племен, которые жили в границах Ярославовой Руси, они - что показано, например, в сравнительно недавнем исследовании весьма добросовестного историка М. Б. Свердлова "Генеалогия в изучении класса феодалов на Руси XI-XIII вв.", были всецело равноправными участниками государственного строительства Руси (так, финские и тюркские имена очень широко представлены, наряду со славянскими, в высшем слое носителей власти при Ярославе и позже).
[РМ: факт об участии финно-угров и тюрков в строительстве государства Древней Руси напрочь разбивает бредовый тезис укров, что финно-угры появились только при москалях, а в Киеве якобы жили чистые арийцы — в это мифе откровенный расизм и нацизм бандеровцев]

Помимо плодотворного созидания русской государственности, при Ярославе было исключительно много сделано в сфере культуры (в самом широком значении этого слова); но об этом еще пойдет речь. Весь характер Ярославовой эпохи рождает мысль о глубоко продуманной (недаром - Мудрый!) и уравновешенной созидательной деятельности. 

Однако приход Ярослава к власти совершался в остро драматических обстоятельствах. Ярослав был четвертым (по старшинству) из двенадцати сыновей Владимира Святославича. Двое старших - Вышеслав и Изяслав - умерли еще при жизни отца, и в 1010 году, после кончины Вышеслава, Владимир дал Ярославу в "держание" Новгород - главное тогда после Киева владение Руси (до этого Ярослав "сидел" в Ростове, куда в 1010-м был переведен младший его брат Борис).

Но тем самым оказался обойденным третий по старшинству брат Ярослава Святополк, державший Туровскую землю (расположенную к западу от среднего течения Днепра и до границы с Польшей). Как общепризнанно, недостаточное благоволение Владимира к Святополку имело своей первопричиной тот факт, что он не являлся его родным сыном. Судя по всему, отцом Святополка был Ярополк Святославич, жену которого "унаследовал" Владимир сразу после гибели этого своего старшего брата в междоусобной борьбе: Святополк родился, очевидно, до истечения девяти месяцев с момента смерти Ярополка.

В последние годы жизни Владимира (он скончался 15 июля 1015 года) события развивались следующим образом. Князь (позднее, с 1025 года, король) Польши Болеслав Великий, объединивший свой народ и прочно связавший свою деятельность с Римской церковью (поляки приняли из ее рук христианство еще в 966 году) решил в 1013 году отторгнуть от Руси так называемые Червенские города (в верхнем течении Западного Буга и Сана). Для этого он вступил в военный союз с враждебными Руси печенегами. Но его замысел сорвался, поскольку он (по неизвестной нам причине) на этот раз рассорился с приглашенными им печенегами и был вынужден сражаться с ними, а не с русскими. Впоследствии он сумел восстановить польско-печенежский союз, а еще до того завязал также самые тесные отношения с правителем граничивших с Польшей русских земель - Святополком, за которого отдал свою дочь.

Историки спорят о точной дате этого брака - состоялся ли он до нападения Болеслава на Червенские города либо после этого. Но так или иначе в дальнейшем Болеслав действовал в прочном союзе со Святополком. Вместе с супругой к Святополку явился - в качестве ее "духовного отца" - польский епископ германского происхождения Рейнберн, который, как убеждены многие новейшие исследователи, представлял и интересы Римской церкви, всегда чрезвычайно активно стремившейся превратить в свою паству все новые и новые племена и народы. В данном случае дело шло о подчинении или хотя бы о включении в орбиту польского влияния всей Руси, в чем были горячо заинтересованы и Римская церковь, и правитель Польши.
[РМ: по сути, это первый прототип «анти-России», создаваемой из западно-русских земель для разрушения Руси — пока без этнических и языковых манипуляций с якобы отдельным языком, но суть та же]

В 1014 году Владимир, как сообщает прямой современник событий, германский хронист Титмар Мерзебургский, узнал, что Святополк, "побуждаемый Болеславом, тайно готовится ему сопротивляться, он (Владимир.- В. К.) схватил и епископа, и сына с женой и запер в одиночном заключении... Болеслав, узнав обо всем этом, не переставал мстить".

После кончины Владимира Святополк сумел взять бразды правления в Киеве в свои руки. Но было ясно, что он - хотя бы как вчерашний заговорщик имеет сомнительные права на верховную власть над Русью. Поэтому он тут же начал организовывать убийства своих братьев-соперников. Уже 24 июля был злодейски умерщвлен Борис, 5 сентября - Глеб, а затем еще князь Деревлянский Святослав (в результате Святополк получил прозвание "Окаянный", а Борис и Глеб были причислены к лику святых мучеников, исключительно высоко почитаемых на Руси).

Ярослав, находившийся в Новгороде, стал готовиться к войне со Святополком. И, по всей вероятности, осенью 1016 года у города Любеч (севернее Киева) произошла первая битва Ярослава со Святополком, на помощь которому пришли уже снова обретшие союз с Болеславом печенеги. Святополк проиграл это сражение и прямо с поля боя бежал к печенегам, а затем к тестю, в Польшу.
[РМИ: обращу внимание, что Ярослав сначала княжил в Новгороде, что подчёркивает институциональное единство Древней Руси, а изменник-Святополк бежит во враждебную Польшу]

Ярослав начал княжить в Киеве и вскоре, отправив посольство, возобновил союз с германским королем и императором Священной римской империи Генрихом II,- союз, который был заключен его отцом Владимиром, в частности, женившемся после кончины своей византийской супруги Анны (по-видимому, в 1012 году) на внучке этого императора. По договоренности с Генрихом II, который вел в то время войну с Болеславом, Ярослав в 1017 году начал поход на Польшу (где находился, как сказано, Святополк). Однако в ответ Болеслав побудил печенегов напасть на Киев, и Ярослав вынужден был вернуться, чтобы отстоять свою столицу, где, помимо прочего, сгорел тогда деревянный храм Святой Софии, построенный, возможно, еще Ольгой (впоследствии Ярослав создал на его месте величественный собор, сохранившийся в своей основе до наших дней).

Болеслав же в январе 1018 года сумел заключить мир с Генрихом II и уже в июле вторгся в пределы Руси вместе со Святополком. Его очень мощная по тем временам армия включала в себя германцев (из Саксонии) и венгров, а также полчища печенегов. Это была первая в истории внушительная агрессия на Русь с Запада.

Войско Ярослава потерпело поражение, и он вынужден был удалиться обратно в Новгород. Болеслав со Святополком 14 августа 1018 года захватили Киев. Однако именно в это время началась междоусобица в Польше, и через месяц Болеслав покинул Киев, увозя особой множество награбленных ценностей и уводя тысячи пленников. Тогда же он присоединил к Польше Червенские города на западе Руси.

Но Ярослав вновь собрался с силами и в следующем, 1019 году, одолел Святополка в сражении на реке Альте южнее Киева (Святополк ушел туда, чтобы соединиться с печенегами). Позднее, в 1030-1031 годах, Ярослав вернул Руси Червенские города и установил долговременный мир с Польшей.
[РМИ: Здесь всё очень показательно и будет затем повторяться на Руси при каждой смуте: самозванец-изменник опирается на соседей-врагов с Запада, убивает законных властителей, а настоящий царь опирается на народ в борьбе с изменником и устанавливает порядок на возвращённой русской земле]

...

В заключение необходимо привлечь внимание к исключительно важному результату Ярославовой эпохи. Русское государство до начала правления Ярослава Мудрого существовало уже более двух столетий, и мы, конечно, много знаем об историческом величии, о героике и драматизме этих столетий - от Кия до Владимира. Но память об этих столетиях дошла до нас либо в устных преданиях, зафиксированных намного позднее летописцами (правда, есть у нас еще и немало "современных" сведений о Руси IX-Х веков из иноязычных, иностранных хроник и иных источников), либо в виде археологических материалов (так, ни одного целого здания от этих веков не сохранилось), подвергающихся заведомо субъективной расшифровке. 

Между тем русская культура (в самом широком значении слова), дошедшая до нас от эпохи Ярослава, представляет собой всецело очевидное наследие, сохраняющее свою не могущую быть превзойденной ценность - то есть она полновесно существует и сегодня, сейчас. Это и собор Святой Софии в Киеве, и Новгородская София (которая, в отличие от Киевской, дошла до нас в почти первозданном виде), и целый ряд других творений зодчества, это ценнейшие фрески и мозаики, это проникновенное "Слово о законе и Благодати" митрополита Илариона и восходящие непосредственно к эпохе Ярослава элементы Киевских и Новгородских летописей, и т. д.

Продолжающееся доныне полноценное бытие созданной при Ярославе Мудром русской культуры - самое яркое, пожалуй, проявление сущности этой эпохи,первой подобной эпохи в истории Руси-России. Притом - повторю еще раз культура, сотворенная во времена Ярослава, вне всякого сомнения, обладает и сегодня своей непревзойденной и не могущей быть превзойденной ценностью. И поскольку неоспорима громадная роль самого Ярослава Мудрого в сотворении этой культуры, он по праву может быть назван одним из величайших созидателей России.

Младший современник Ярослава - возможно, это был преподобный Никон Великий - писал о нем, в частности, так: "Отец бо сего, Володимер, землю взора (взорал - вспахал) и умягчи, рекше (то есть) Крещеньем просветив. Съ (сей) же насея книжными словесы сердца верных людий... Се бо суть реки, напояюще Вселеную, се суть исходища (источники) мудрости; книгам бо есть неищетная глубина..."

И государственное строительство, и творчество культуры в эпоху Ярослава Мудрого имеет непреходящее значение еще и в том смысле, что после позднейших тяжелых испытании и резкого подчас упадка страны так или иначе сохранялся - пусть хотя бы в самой глубине исторической памяти - некий первообраз Великой Руси, взывающий к своему восстановлению, воскрешению. И он, этот прообраз, действительно воскресал и в эпоху Ивана III Великого, и после Смуты начала XVII века, и т. д. Взывает он к нам и сегодня...»