ИА РЕХ: Немцы Крыма хотят восстановить ГДР???

---

---

---

ОТМЕНА ОБЪЕДИНЕНИЯ ГЕРМАНИИ – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОПАДАНИЕ «В ДЕСЯТКУ»

Да благословит Всевышний тех, кто произносит первое Слово

Настоящей сенсацией, очевидно, что пока недооцененной, стало обсуждение денонсации Российской Федерацией международного договора от 12 сентября 1990 года об объединении Германии, подписанного в Москве шестью странами –

1 ГДР,

2 ФРГ,

3 Советским Союзом,

4 США,

5 Великобританией

6 и Францией.

Полное название документа – договор «Об окончательном урегулировании в отношении Германии».

С инициативой денонсации выступила немецкая культурно-национальная автономия Республики Крым, от имени которой ее обнародовал её глава Юрий Гемпель.

Немцы Крыма возмущены тем, что родина их предков так и не стала суверенной страной, как требует договор, то есть остается фактической колонией США, к тому же оккупированной их войсками и включенной в возглавляемую Вашингтоном систему НАТО.

Гемпель отметил, что документ, провозглашающий создание прочного и надежного мироустройства в Европе, не выполнил возлагавшихся на него исторических надежд. И был попран действиями властей как объединенной Германии, так и других стран-подписантов, учитывая, что именно они до настоящего момента, включая Францию, непосредственно участвуют в оккупации немецкой территории.

О том, что инициатива крымских немцев не случайность и не экспромт, говорит положительная реакция, причем, мгновенная, со стороны обеих палат российского Федерального Собрания.

 В Государственной думе предложение о денонсации изжившего себя договора поддержал член Комитета по международным делам Дмитрий Белик, считающий её своевременной и справедливой, ибо «коллективный Запад ушёл от понятий договора и стабильности в отношениях».

 В Совете Федерации аналогичную точку зрения изложил сенатор от Крыма Сергей Цеков, считающий, что крымские немцы «попали в десятку», потому, что нынешняя Германия полностью игнорирует условия и требования договора, поэтому он действительно нуждается в денонсации.

Пока нет комментариев от исполнительной власти и от президента и его аппарата, поэтому переводить разговор в плоскость конкретики еще рано.

Данная постановка вопроса может быть последним предупреждением Западу, возможно, с информированием его о том, что последует в результате денонсации и в расчет на то, что в Берлине, а, точнее, в Вашингтоне примут это к сведению и, испугавшись последствий, задумаются. Но она может оказаться и вполне актуальным решением, которое уже принято и будет проводиться в жизнь, имея в виду, что нет необходимости тратить время на такое бесполезное занятие, как выжидание западной реакции, которая заведомо обречена на обструкционизм и обвинительный уклон в адрес России.

Нет никаких оснований рассчитывать, что закусивший удила Запад, стремящийся нанести нашей стране «стратегическое поражение», вдруг пойдёт на попятную в данном конкретном случае. Не пойдёт. Это, кстати, косвенно подтвердил и президент Владимир Путин, принимая доклад о ситуации на фронте у министра обороны Сергея Шойгу.

Вести разговоры с Россией по стратегической стабильности, как это со слов министра предлагает Запад, при этом желая нам того самого стратегического поражения – нонсенс.

Само словосочетание «стратегическая стабильность» исключает любой дисбаланс, коим заведомо является как чьё-то стратегическое поражение, так и чья-то стратегическая победа. Стабильность – это статус-кво, система коллективной безопасности, создать которую Россия предлагала НАТО еще в декабре 2021 года, но понимания не встретила, оказавшись после этого вынужденной прибегнуть к другому способу защиты национальных интересов – СВО.

***

Представим себе, что денонсация состоялась, что Россия как правопродолжательница СССР из договора вышла, прекратив его действие, а другие участники, сплошь наши сегодняшние геополитические противники, этого, разумеется, не признали.

Что за этим стоит, и что может начать происходить?

Первое,

что очевидно. Поскольку сразу две из десяти статей договора (при том, что три последних сугубо процедурные) – 4-я и 5-я – посвящены выводу с территории объединенной Германии советских войск, это означает с правовой точки зрения, что восстанавливается законность их туда возвращения на прежних условиях (!!!).

Разумеется, в связке с этим идет непризнание Россией расширения НАТО даже на территорию ГДР, не говоря уж о других странах Варшавского договора.

Мы взрослые люди и понимаем, что «на счет раз» этого не произойдет, но это точно такое наше заявление о намерениях, как в конституцию ФРГ 1949 года был включен пункт об аншлюсе ГДР. При этом напомним, что конституция ФРГ была принята 8 мая 1949 года, а введена в действие 23 мая. Почему такие даты? Принятие было привязано к созданию НАТО, осуществленному Вашингтонским договором от 4 мая 1949 года (через четыре дня), а введение – к подписанию правительством Западной Германии «Канцлер-акта», секретного договора сроком на 99 лет, который ставит под контроль США внешнюю и внутреннюю политику ФРГ.

И именно это является правовой стороной обоснования отсутствия у Германии суверенитета, о чем заявили немцы Крыма. То есть создание НАТО – зеленый свет конституции ФРГ, а «Канцлер-акт» - ее официализации, то есть созданию западногерманского государства. (Оставим в стороне символическую сторону: восстановление по сути неонацистской Западной Германии в годовщину Победы, а введения ее конституции – в годовщину разгона во Фленсбурге нацистских формирований, которые англичане приберегали для операции «Немыслимое»).

Спросят: кто этот «акт» видел?

Дадим ссылку на свидетельство начальника нелегальной разведки ПГУ КГБ СССР в 1979-1991 годах генерала Юрия Дроздова, который, говорят, в разведсообществе почитается человеком-легендой, посмотрите его биографию и вехи службы и убедитесь, что это заслуженная оценка. Он проливал свет на эту и некоторые другие не общеизвестные темы. Имеется свидетельство и с другой стороны. Экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер в мемуарах «Моя жизнь в политике» упоминает, что придя к власти, удивился, что должен сразу ехать в Вашингтон и что-то там подписывать. Но делать было нечего – признаёт, что поехал и подписал.

Второе.

Денонсация договора 1990 года означает, что с правовой точки зрения Россия считает ГДР – существующей страной. Мы не признаем ее оккупации со стороны ФРГ и восстанавливаем в правах советские обязательства по защите территории и суверенитета ГДР от внешних посягательств. То есть отменяем все решения «горбачевщины» по сдаче республики, о которых подробно рассказывал историк-германист и крупный партийный аппаратчик Валентин Фалин, сам честно признававшийся, что приложил руку к этой сдаче, раскрывший, как это происходило.

И опять подчеркнём. В ответ на упрёк в «нереальности» и «оторванности от жизни и действительности» можно сказать только, что первый шаг к решению проблемы – признание её существования.

Самим фактом нашего отказа от этого договора мы проблематизируем, если можно так выразиться, вопрос, превращая его из предмета всеобщего консенсуса, не подвергаемого сомнению, в предмет дискуссии, а за ней – спора и геополитической борьбы.

Поскольку известно, что историю пишет победитель, мы делаем заявку на такую победу, демонстрируя готовность за неё бороться. Это вышибает из-под Запада пока ещё не табуретку, но по крайней мере её ножку, лишая устойчивости его положение на сидении.

Напомним предупреждение, которое политикам сделал Генри Киссинджер, считавший ошибкой не верить тому, что провозглашается вслух и в документах. Что провозглашается – то потом и делается, заключает покойный мэтр в докторской диссертации, написанной ещё более 60 лет тому назад. (не понял абзац???)

Третье.

В международном плане очень важно вернуться к некоторым деталям, которыми сопровождалось объединение Германии. В частности, к стычке по этому вопросу Вашингтона, который объединение поддерживал, и Лондона, который ему противостоял.

Говорят, Маргарет Тэтчер чуть ли не на коленях стояла перед Горбачевым, уговаривая его не допускать создания единой Германии. (Хм, враньё, я не видел)

Ибо такая страна по факту своей мощи является конкурентом Британии, который стремится консолидировать Европу под своим контролем и тем самым перекрывает в своих интересах кислород британской политике «блестящей изоляции», она же управление европейским равновесием. Единая Германия – крест на британской политике «разделяй – и властвуй».

Думаете, почему США после Первой мировой войны из Европы вылетели, а после Второй – там закрепились? Вот поэтому. Не все так просто между англосаксами. И ту же Тэтчер за демарш по немецкому вопросу на Бильдерберге 1989 года «приземлил» никто иной, как Киссинджер, после чего она вскоре покинула премьерское кресло.

Предвидим сразу же спекуляции, что тогда это-де «британский проект». Нет, денонсация договора – чисто российский проект, одним из результатов которого станет поощрение разногласий между Вашингтоном и Лондоном. Чем они сильнее будут – тем лучше. Особенно потому, что зёрна здесь падают на благодатную почву, унавоженную британской вовлечённостью в американские выборы; речь идёт об уже не раз упомянутых шотландских аристократических корнях Дональда Трампа, которые «бывшими» не бывают.

И, наконец, четвёртое, самое важное.

Денонсация договора-1990 создаёт уникальный прецедент повторного вхождения «в ту же реку». То есть возвращения к прежним реалиям, юридическая сторона которого запускает обратно-возвратные перемены уже на арене большой политики.

Китайский пример, как это работает на практике.

Вернувшись после смерти Мао Цзэдуна из второй опалы, Дэн Сяопин начал своё триумфальное восхождение к вершинам власти с внешне невзрачного решения Пекинского горкома КПК о переоценке тяньаньмэньских событий. Но не 1989 года – они были далеко впереди, а января 1976 года, которые были спровоцированы кончиной Чжоу Эньлая.

Тогда демонстранты несли лозунги, суть которых сводилась к тому, что «нам не нужна ещё одна вдовствующая императрица». Кто именно? Цзян Цин, почти узурпировавшая тогда власть супруга Мао, жизни которому оставалось восемь месяцев.

Демонстрантов разгоняли тогда по приказу главы Министерства общественной безопасности (МОБ) Хуа Гофэна, вскоре ставшего наследником основателя КНР, отодвинувшим от власти «шанхайскую четвёрку» во главе с Цзян Цин, более известную как «банду четырёх».

Политическая переоценка тех событий с признанием действий масс правильными, а тех, кто их разгонял, преступными, составила фундамент будущей делегитимации власти Хуа, который был от нее отрешён на ближайшем партийном съезде.

Какой урок из этого актуален для нас?

Во-первых, автору этих строк приходилось ещё почти десять лет назад, в книге «Глобальная олигархия: кланы в мировой политике. История и современность» (М.; 2015) выдвигать сценарием поэтапную отмену Беловежских соглашений как возврата к реальности 1991 года.

Очевидным преимуществом отхода назад след в след является исключение дискуссий, неизбежных при учредительном процессе.

Во-вторых, не забудем, что помимо СССР учредителями ООН, но без постоянного членства в Совете Безопасности, являются Украина и Белоруссия, в форме УССР и БССР.

Любые попытки Киева дезавуировать решение Москвы по договору 1990 года, а они несомненно будут, дают нашей дипломатии в руки неубиваемый козырь – незаконность нынешней украинской государственности с точки зрения Устава ООН. Только не надо «сравнений» с нами.

Россия – законная и международно-признанная правопродолжательница СССР, в отличие от Украины, которая через «декоммунизацию» от этого наследства открестилась, превратившись в его правоотрицательницу.

Посол Китая во Франции Лу Шайе, когда в мае 2023 года рассказывал о неполноценности постсоветских суверенитетов, в своих утверждениях базировался и на этом аргументе, хотя и не только. Интересно, что сам киевский нацистский режим, пытаясь задним числом отказаться от безъядерного статуса, установленного Будапештским меморандумом 1994 года, тем самым прокладывает путь правовой «культуре отмены» уже применительно к российской инициативе, инициированной немцами Крыма.

Как видим, предложенная денонсация договора об объединении Германии, не имея непосредственного влияния на настоящее, влечет за собой очень серьезные перемены в восприятии как прошлого, так и вытекающего из него будущего.

«Вначале было Слово», - эта библейская истина – один из краеугольных камней большой политики. Ибо произнесение этого СЛОВА очерчивает контуры проекта будущего. Реализация цели начинается с ее постановки. В добрый путь! И Бог в помощь!

Владимир Павленко

22 февраля 2024 год