Мы являемся современниками третьей попытки создания украинского государства.
Все три попытки происходили в исключительно благоприятных для Украины условиях.
Все закончились ничем.
В XVII веке, сразу после Переяславской рады совместными усилиями царских и гетманских войск от поляков была очищена территория, границы которой на Западе практически совпадали с границами современной Украины. Восточная граница исключала современные Харьковскую, Донецкую, Луганскую и юг Запорожской области. Южная проходила примерно по линии Днепропетровск-Винница.
Согласно переяславским статьям, вся эта территория, признавая власть русского царя, тем не менее имела собственную (гетманскую) администрацию, жила по своим законам и обычаям, не просто оставляла себе все местные налоги и сборы, но ещё и субсидировалась Москвой, имела собственные вооружённые силы. Право на проведение собственной внешней политики отсутствовало (и это было едва ли не единственным серьёзным ограничением), что, впрочем, не мешало гетманам её проводить. Малочисленные русские гарнизоны размещались в нескольких городах не для надзора за гетманской властью, а для защиты последней от собственного населения.
Условия были значительно лучше, чем автономия, полученная в начале XIX века Королевством Польским и Великим княжеством Финляндским, при их присоединении к России. При этом ещё и все соседи Украины (Польша, Швеция, Россия, Османская империя, включавшая Крымское ханство) вели между собой продолжительные изматывающие войны.
Молдавия и Валахия создали независимые государства в значительно худших условиях. Теоретически, за 40 лет от Хмельницкого до Мазепы Украина (если бы на то было желание народа и власти) вполне могла добиться абсолютной независимости.
Однако народ как раз предпочитал усиление власти московского царя, ибо слишком уж бессмысленно жадной оказалась собственная элита. Ну а сама элита тут же развязала междоусобную войну и самозабвенно убивала как друг друга, так и народ в борьбе за индивидуальное право грабить ресурсы страны. Поскольку желающих схватить гетманскую булаву было очень много, а поддержать царь мог только одного, остальные начали обращаться за поддержкой к польскому королю, турецкому султану и даже, уже тогда, к королю Швеции. Всех «борцов за независимость» устраивало подчинение одному из внешних центров силы – борьба шла лишь вокруг вопроса о том кому конкретно подчиняться. А решался этот вопрос, каждым отдельно взятым элитарием, исходя из шкурных интересов. Менялись интересы, менялся покровитель. Отсюда многочисленные переходы украинских гетманов и представителей казацкой старшины со стороны на сторону.
Кончилось всё тем, что цари были буквально вынуждены покончить со всякими намёками на самостоятельность этой территории, уже тогда (в XVII-XVIII веках) поражённой смертельным вирусом «майдана». До рождения Джина Шарпа ещё оставалось триста лет, а на Украине для решения внутриэлитных противоречий уже эффективно использовался метод «цветной революции». Элитарии активно подсиживали друг друга и плели беспрерывные заговоры с привлечением внешних центров влияния и на зарубежные деньги.
Характерно, что как только Москва (а затем Петербург) сказала «хватит», все «борцы за независимость» мгновенно стали «верноподданными». Им хватило всего лишь уравнения в правах с российским дворянством и молчаливого согласия власти на закрепощение ими собственного народа. Украина моментально стала самой лояльной из имперских территорий. И так продолжалось до 1917 года.
Вторая попытка
В 1917-1918 годах создание «независимых» украинских государственных образований было вызвано не стремлением к самостоятельности. Носителей идеи «украинства» тогда насчитывалось в лучшем случае несколько сотен абсолютных маргиналов. Просто большевистский переворот в Петрограде не устроил элиту и она решила отделиться.
И вновь геополитические обстоятельства сложились как нельзя лучше. В создании мощного противовеса Советской России были заинтересованы и Германия с союзниками, и Антанта. Россия переживала гражданскую войну. Польша только создавалась, Германия терпела поражение в войне. Страны Антанты были далеко и измотаны. В наследство от Российской империи Украина получила примерно миллионную армию в «украинизированных» и подлежащих «украинизации» частях.
Не только Польша и Финляндия, но даже Прибалтика смогли в значительно более сложных условиях не только получить, но и отстоять независимость. Украина нет.
И вновь главной проблемой оказались межэлитные разборки. Грушевский не любил Винниченко. Винниченко платил ему взаимностью. Петлюра подсиживал обоих. «Гетман» Скоропадский – потомственный аристократ, царский генерал и бывший кавалергард, командовавший наиболее боеспособной частью армии, с трудом выносил всех этих плебеев и в конце концов взял власть в свои руки. Это временно объединило ещё вчера непримиримых врагов в организации восстания против гетмана. В общем, Украина вновь погрузилась в хаос переворотов, контрпереворотов, заговоров. Различные элитные группировки вновь попытались опереться в междоусобной борьбе на различные центры силы.
В конечном итоге (окончательно после 17 сентября 1939 года) все эти территории были интегрированы в СССР, который просто не мог допустить существования на своих границах подобной «майданной» анархии.
Провинциализм
Третья попытка организации независимого украинского государства началась в 1991 году, а заканчивается у нас на глазах. И вновь всё то же – идеальные стартовые условия и безумная борьба элиты, приведшая к перманентному уничтожению тех ресурсов, которых должно было хватить и на построение государства, и на разворовывание. Вновь козни, заговоры, мятежи, ориентация на внешние центры силы и, наконец, третий раз в истории Украины наступает то, что в XVII веке было названо «Руиной». Тогда данные территории потеряли около трети населения. Население сегодняшней Украины уже сократилось с 52 миллионов в 1993 году, до 42 миллионов в 2014 году. При этом на данный момент, по экспертной оценке, на подконтрольной Киеву территории Украины реально постоянно проживает около 35 миллионов человек. Как видим, цифры сопоставимые. А ведь самое страшное ещё даже не начиналось.
Думаю, мало кто будет оспаривать вывод: если на одной и той же территории, с интервалом в 100-200 лет по одному и тому же сценарию проваливаются попытки построения самостоятельной государственности, то эти провалы должны иметь какую-то общую причину. Давайте попробуем её найти.
Как уже было отмечено, стартовые условия каждый раз оказывались если не идеальными, то, как минимум значительно лучше, чем у соседей или чем у иных народов, в разные периоды создававших независимые государства. Каждый раз разрушение этих идеальных стартовых условий и превращение территории так и не достроенной государственности в непригодную для проживания происходило практически моментально с исторической точки зрения. Каждый раз виновницей катастрофы оказывалась собственно украинская элита, принимавшая настолько неадекватные, гибельные решения, что соседи и партнёры по переговорам поначалу не хотели верить, что всё это всерьёз.
Я всегда исходил из того, что если зверь мяукает, выглядит как кошка и хозяева утверждают, что это – кошка, значит это – кошка. Не стоит множить сущности сверх необходимости. Если трижды подряд единственным объяснением катастрофы оказывается неадекватность элиты, значит дело действительно в элите.
Давайте зададимся вопросом, что объединяет украинскую элиту средины XVII, начала XX и начала XXI веков? Единственный ответ – её глубокий провинциализм.
Чем отличается имперская элита, от элиты провинциальной?
Имперская элита мыслит глобальными категориями. Она в состоянии создавать стратегические планы, реализация которых растянута на десятилетия. Проблемы, решаемые имперской элитой, неочевидны для общества. Общество, например, никак не могло взять в толк, зачем царю Петру моря и корабли и сошлось на том, что это такая забава. Для имперской элиты термин государственные интересы – не пустой звук, поскольку именно и только сильное государство является инструментом решения стоящих перед имперской элитой задач, равно как и фактором обеспечения её положения и благополучия.
Местечковая, провинциальная элита всегда мыслит категориями собственного огорода. Именно не города, не села, а огорода. И поэтому в собственный огород стремится превратить всю подконтрольную территорию. Её горизонт планирования ограничивается завтрашним днём. Государство она рассматривает как механизм изъятия в свою пользу общественной (по её мнению ничейной) собственности, а также собственности других представителей элиты, которые в данной ситуации всегда рассматриваются как оппоненты. То есть, ценность государства, с точки зрения местечковой элиты, не абсолютна, преходяща. Как только основная функция (передел собственности в пользу верхушки) выполнена, государство подлежит ликвидации. Поскольку же местечковая элита предполагает, что некую материальную ценность оно представляет (только не знает какую и почему), она предпочитает государство продать, но так неистово торгуется, настолько завышает цену и вносит предложение настолько незаинтересованным покупателям, что, как правило убивает не только государство, но и собственное благополучие.
Горизонт планирования местечковой элиты ограничивается одной очевидной проблемой, которая может быть реальной, а может быть и надуманной, но в существовании которой общество убеждено. В XVII веке такой проблемой было желание православных магнатов Речи Посполитой получить равные права с католическими, на которое наложилось желание казаков, как формирующегося военного сословия, получить равные права со шляхтой. В ХХ веке, украинская местечковая элита решала проблему сохранения собственности от власти большевиков. В XXI веке главной целью наоборот был раздел и приватизация бывшей общенародной собственности.
За пределы решения данных задач украинская элита не выходила и государство было ей необходимо на ограниченный период времени – пока задачи решались. Поэтому Богдан Хмельницкий после блестящих побед, когда Польша не могла сопротивляться, не добивал врага, а садился с королём за стол переговоров и признавал его верховенство, в обмен на льготы. Ровно на ту же тему велись переговоры (как Богданом, так и его преемниками) с турецким султаном, русским царём и прочими контрагентами. То есть, украинская элита предлагала соседям своё, уже практически созданное, государство в обмен на полноценную интеграцию в соседскую имперскую элиту – всё равно в какую (польскую, русскую, турецкую).
Аналогичным образом в ХХ веке украинская элита предлагала своё государство последовательно немцам, Антанте, а затем полякам, в обмен на защиту от большевиков. Характерно, что пока украинцы торговались, поляки смогли создать своё государство – достаточно прочное, чтобы претендовать на протекторат над Украиной.
Сегодняшняя украинская элита, предлагает своё государство Западу (США и ЕС) в обмен на признание её безусловных прав на захваченную собственность и её интеграцию в глобальную элиту.
Не понимая этой особенности элиты, невозможно понять происходящее на Украине. С этим, кстати, связаны многочисленные ошибки российских экспертов, дипломатов и даже государственных деятелей.
Крах третьей попытки
Внешне Украина выглядит как любое другое государство. У неё есть все необходимые атрибуты (флаг, герб, гимн, армия и т.д.). Идеальные стартовые условия, включая значительно более мягкий, чем в России климат, тоже всем известны. Наконец, на Украине живут те же русские люди. Не считая собственно этнической близости, только после 1945 года примерно треть населения Украины составили люди, переехавшие из России. В свою очередь за это время свыше десяти миллионов родившихся на Украине переместилось в Россию. Причём работают эти люди не только на нефтепромыслах Сибири и строительстве подмосковных дач, но и председателем Совета Федерации. И даже история 90-х на Украине и в России была похожа, хоть и не тождественна.
Всё это заставляет российского наблюдателя считать, что украинское государство развивается примерно по тем же законам, что и российское, а действия украинской элиты продиктованы определённой логикой. В результате российские эксперты, дипломаты и государственные деятели склонны рассматривать действия своих украинских контрагентов не как рефлексию на внешние раздражители, но как составную часть некоего разумного плана, который ещё только предстоит разгадать. Ничтожества воспринимаются как интеллектуалы. В конечном итоге, зачастую представители России сами придумывают разумное обоснование безумных украинских действий и начинают бой с тенью.
Если же просто понять, что главная задача любого украинского элитария заключается в том, чтобы прорваться на вершину власти, переделить в свою пользу уже поделенную собственность, украсть что можно из бюджета и из кредитов, после чего спихнуть государство Западу и уехать жить в Швейцарию (условно), то никаких проблем с причинно-следственной цепочкой не возникнет.
В Москве, например, не понимают, почему Порошенко даже не пытается выполнить минские соглашения и склонны подозревать, что он пытается улучшить свои позиции, сорвав текущий Минск и переписав соглашения в формате Минск-3 (4-5-6). Это было бы верно если бы не одно но. Минск-1 был явно выписан более благоприятно для Украины и Порошенко его моментально сорвал, начав боевые действия буквально через три месяца после подписания документов. При подписании Минска-2, в отличие от Минска-1, армия Украины в целом удерживала фронт. Единственный серьёзный кризис был в Дебальцево. Но именно в Дебальцево, Киев, при подписании Минска-2 потерял всё, что мог потерять.
Как видим, логика в действиях официального Киева в момент перехода от Минска-1 к Минску-2 отсутствовала. А чем же собственно была вызвана вспышка боевых действий в январе-феврале 2015 года?
Напомню, что сразу после подписания Минска-1 и украинские СМИ, и эксперты, и официальные лица наперебой утверждали, что сейчас Украина поднакопит сил, а Россию сломают санкции и Донбасс будет реинтегрирован, как Сербская Крайна в Хорватии. Кстати, среди российских экспертов такое мнение тоже было распространено. Многие едва ли не точную дату сдачи Донецка называли. В Киеве не притворялись. Они действительно в это верили. Точно так же, как они верили, что их возьмут в ЕС. Ведь Восточную Европу и Прибалтику взяли. Почему бы и Украину не взять.
Вся украинская евроориентация – плод распада СССР и трудностей 90-х годов. Тогда состояние постсоветских стран, включая Россию, было столь удручающим, что любые надежды на возрождение могли показаться неоправданным оптимизмом. Но, если имперская элита сражается за возрождение до последнего дня существования империи и ещё некоторое время после её краха, то местечковая элита просто ищет для себя новую империю. Киевская элита (кстати, как и та часть московской, которую ныне называют «либеральным креаклиатетом») решила, что ЕС и США (коллективный Запад) – тот самый новый «Тысячелетний рейх».
Я очень хорошо помню, как ещё в начале нулевых годов, когда я в ходе дискуссии говорил украинским сторонникам евроинтеграции, что к тому времени, как Украина сможет подать заявку в ЕС может не быть ЕС, они мне отвечали, что ЕС вечен, что это система, только усиливающаяся в результате кризисов, что только сумасшедший может даже на уровне гипотезы рассматривать распад ЕС, тем более в какое-то обозримое время.
То есть, с позиции украинского провинциального огорода, весь внешний мир казался устроенным очень просто. Вступление в ЕС решало все проблемы и его надо было добиться любой ценой.
Подчёркиваю, любой ценой. Загляните в социальные сети. Вы там найдёте тысячи людей, которые точно знают как нам обстроить Россию, планету, Галактику и все их рекомендации выражаются одной фразой. Кто-то предлагает всё отнять и поделить, кто-то «сделать, как при Сталине», кто-то «покаяться и восстановить монархию». Рекомендаций много. Их главное отличие заключается в том, что реализовать эту идею должен кто-то и любой ценой, а сам «идеолог» готов купаться в лучах «заслуженной славы».
Это ровно тот же подход, что и у украинской элиты. Вступить в ЕС любой ценой. Как это сделать? Зачем? Кто и что от этого получит? Всё это вопросы не подлежащие рассмотрению, поскольку «всем известно, как хорошо живут немцы», а они в ЕС. Есть ещё аргумент: СССР распался, а Европа процветает. Какое отношение всё это имеет к Украине неведомо, но тем не менее это рассматривается как абсолютное доказательство жизненной необходимости вступления в ЕС любой ценой.
Естественно, элита, посредством СМИ, убедила в необходимости вступления в ЕС значительную часть населения. Но не всё. А раз не всё, но вступить надо любой ценой и срочно, то и гражданская война сойдёт для продвижения к светлому будущему. «Евроинтеграторы» потому так ненавидят «донецких орков», что те, по их мнению, из вредности отрицают очевидное и препятствуют движению Киева по столбовой дороге к всеобщему европейскому счастью.
Что не так с минским процессом?
Так вот, если мы, французы и немцы рассматриваем минский процесс, как метод урегулирования конкретной проблемы, которая всем нам создаёт некоторые сложности в реализации определённых геополитических планов, то для Киева, для Порошенко минский процесс – возможность удержать внимание Европы (а значит, в украинском понимании, получить шанс вступить в ЕС), а также посидеть за одним столом с сильными мира сего, куда его иначе бы не пустили.
Для Украины традиционно важен не столько экономический или политический эффект от участия в каком-то международном формате, сколько «престижность» формата. Поэтому Киев наплевательски относился к выгоднейшим предложениям по интеграции в Таможенный союз, но согласен был пожертвовать собственной экономикой ради подписания соглашения об ассоциации с ЕС. Поэтому на Украине не скрывают своего презрения к полуторамиллиардному Китаю – первой экономике мира и говорят: «Подумаешь, союзник у России – какой-то Китай». Они не притворяются. Они действительно так думают – мещане во дворянстве.
А думая так, они рассматривают минский процесс не как способ урегулирования гражданского конфликта, но как способ привлечения к этому конфликту внимания и использования его для интеграции в ЕС. Поэтому Киев заинтересован в том, чтобы и вялотекущая война продолжалась и Минск не продвигался, но и не отменялся. Ведь Свою главною роль, с точки зрения Украины, он играет – Порошенко участвует в Нормандской четвёрке с очень важными странами, с ним вынужденно встречаются и беседуют мировые лидеры. Как только война закончится, а минский процесс придёт к логическому завершению, кто станет тратить столько времени на Петра Алексеевича лично и на Украину в целом?
Мог бы Порошенко реально начать выполнение Минска? Мог бы попытаться. Во-первых, там есть такие статьи, как обмен пленных, против чего трудно возражать даже выступающим против Минска нацистам. Во-вторых, для того, чтобы не было обстрелов – не надо даже отводить войска, достаточно просто не подвозить на позиции снаряды. В-третьих, через Раду необходимые конституционные изменения можно было протащить при помощи обмана, подкупа и запугивания депутатов. В-четвёртых, даже нацистскую угрозу можно было попытаться микшировать. В конце концов, начиная с декабря 2015 года за Минск выступали даже США. Опираясь на прямые указания Байдена и позицию Европы, разъяснив наиболее авторитетным радикалам (в том числе при помощи западных дипломатов), что Украина в Минске не сдаётся, но совместно с Западом маневрирует, чтобы обыграть Россию, Порошенко потенциально мог иметь на сегодня значительно более прочную позицию, чем имеет.
Но на Украине никто ни разу даже не сделал попытки использовать Минск для дипломатического манёвра. Киев занял позицию войну не начинать и мир не заключать и никто, даже США не могут его сдвинуть с этой позиции, хоть казалось бы, любое адекватное руководство нормальной страны, в первую очередь попыталось бы ликвидировать очаг гражданской войны на своей территории.
Но, ещё раз повторяю, и Минск, и гражданскую войну в Киеве рассматривают, как необходимые этапы интеграции в ЕС. Поэтому, кстати, такое большое психологическое значение имеет для Украины бросовый вопрос с безвизовым режимом. Он не упростит для миллионов украинцев пересечение границы с ЕС (скорее усложнит). Но безвизовый режим воспринимается, как свидетельство европерспективы. По этой же причине так болезненно в Киеве восприняли в своё время голландский референдум о ратификации давно никого не интересующего соглашения об ассоциации. Факт голосования против воспринимался как удар по украинским европейским амбициям. Когда же голландцы потребовали от Украины (в качестве условия ратификации) отказаться от намерений когда-нибудь подать заявку в ЕС, худшие опасения Киева оправдались.
В общем, киевская элита очень профессионально ворует и может до посинения торговаться за цену на газ. Но они абсолютно не способны адекватно оценивать геополитические расклады, стратегическое позиционирование своей страны и реальные возможности принятия и реализации тех или иных внешнеполитических решений, а также перспективные выгоды. Добровольно связав себя по рукам и ногам, отказавшись от какого бы то ни было маневрирования, украинская элита бьётся бараньей головой в бетонную стену, пытаясь доказать, что голова крепче, а стена должна вот-вот рухнуть.
Реализм и дураки
Когда-то, ещё работая в администрации Кучмы я говорил одному своему знакомому: «Если хотите точно знать, какое решение примет Киев по тому или иному вопросу, не ищите в действиях властей логики – найдите самый худший для Украины из возможных вариантов и можете быть уверены, что он и будет принят. Вы ошибётесь лишь в одном случае – если в Киеве придумают что-то ещё худшее».
Прочтите украинскую политическую публицистику за последние 25 лет. Все самые страшные, бессмысленные, бесполезные и откровенно вредные идеи, в Киеве попытались реализовать. И чем вреднее была идея, с тем большим упорством Киев её реализовывал.
Но вот если вы абстрагируетесь от государственных интересов и сконцентрируетесь на узко понимаемых (украл побольше, а дальше – трава не расти) интересах отдельных людей, то вы обнаружите, что как раз свои местечковые имущественные интересы украинская элита блюдёт. Просто, в отличии от нормальной элиты, украинская не понимает, что государство необходимо, чтобы защитить украденное от посягательств иностранцев. Но они ведь сами планируют стать иностранцами (то есть сменить государство, как меняют старый «Запорожец» на новый «Мерседес»). Если прекратить искать в их действиях защиту государственных интересов и оценить их с точки зрения защиты узко понимаемых личных интересов, то всё станет абсолютно логичным. Не надо думать, что они умные. Если человек говорит как дурак, поступает как дурак и выглядит дураком, то он дурак.
Не случайно в Киеве говорят, что «Свадьба в Малиновке» и «За двумя зайцами» — не комедии, не пародии на украинскую элиту, а суровый реализм на грани документалистики. И это – правда.
