Попытки актуализировать украинский национализм обречены. Андрей Бабицкий

Разрушительная сила этого чувства такова, что ответ на вопрос «Есть ли будущее у национального украинского проекта?» дает представление о том, как далеко могут зайти нынешние украинские националисты, уже в чем-то обогнавшие своих предшественников из Прибалтики и Грузии, но в целом не сильно отличающиеся от своих коллег с территории бывшего СССР

Доктринально идея строительства национального государства не может стать основой для обустройства жизнеспособных и рассчитанных на длительную перспективу институтов. Дело в том, что национализм исходит не из убежденности в самодостаточности существования нации и ее культуры, он нуждается в обязательном отрицании неких внешних препятствий, в качестве которых могут выступать другое государство или этнос, чье разрушительное влияние должно быть устранено с пути. То есть националистический проект жив до тех пор, пока в его жилах пульсирует энергия отрицания, ненависти к тому, что якобы мешает ему жить. Он не способен функционировать сам по себе, не будучи намертво сцеплен с объектом своей ненависти.

Разрушительная сила этого чувства такова, что она вынуждает его субъекта, отчаянно пытающегося нанести ущерб тому, кого он почитает своим врагом, последовательно уничтожать и собственное жизненное пространство. Лучшим примером такого растянутого во времени самоубийства можно считать обрыв всех хозяйственных связей между Россией и Украиной — политика, которую неуклонно проводит Киев с 2014 года. То, что потери украинской промышленности и высокотехнологичной сферы производства на порядки выше тех, которые терпит российская сторона, сумевшая найти замену украинским товарам, авторов антироссийского курса не слишком волнует. И в этом смысле их можно назвать идеалистами. Они точно не практики, которые привыкли подсчитывать прибыль и убытки и в управлении экономикой руководствуются именно этими категориями. Они вводят новые экономические правила вовсе не для того, чтобы улучшить производственные показатели, а из чистого принципа — никаких контактов с Россией. На очереди — анонсированный Павлом Климкиным разрыв договора с Россией о том, что Азовское море является внутренними водами двух государств. Гибельные последствия такого решения могут обернуться настоящей катастрофой для украинских судовладельцев. Они гарантированно потеряют свободный доступ к азовской акватории.

Но вместе с тем, будучи далеким потомком эры Просвещения, любой национализм — это продукт бескомпромиссного стремления уничтожить всякие следы трансцедентного в пределах мыслимой реальности. Как и любая другая идеология, он, низвергая Всевышнего и его творение человека с пьедестала, устанавливает иные абсолютные измерения бытия. Высшим императивом в его случае становятся этнос, общность прошлого и родоплеменных корней, традиции общинного существования, а в основу государственной идеи закладывается концепт возрастания нации в борьбе с чуждыми и враждебными силами. По сути дела, националистический проект полагает возможным строительство рая на земле, поскольку чисто теоретически он рассчитан на то, что когда все враги будут повержены, а нация займет подобающее ей место в иерархии других народов, ее существование будет окончательно гармонизировано.

Здесь как раз и таится главное противоречие. На стадии становления нация черпает свои силы в борьбе и отрицании. Добившись победы, она должна найти внутренние ресурсы для развития и существования. А у украинского национализма с этим дела обстоят далеко не блестяще. Тогда, когда украинская культура мыслила себя единым целым с культурой русской, не было никаких проблем актуализировать традиции государственного управления, глубокого философского познания мироздания, науки, искусства, литературы, музыки всего остального. Исключив вероятность существования в общем культурном контексте, националисты обрекли себя на бесплодное тиражирование и воспроизводство одной только традиции — фольклорной. Но увы — вывести из прекрасной народной песни и кодифицируемых ею отношениях между людьми в рамках сельской общины государство, гражданское сознание, науку и прочее невозможно. В результате национальный проект опирается на пустоту или, иначе говоря, виснет над пропастью, поддерживаемый в таком положении исключительно силой притяжения к отвергаемому объекту. Пока ненависть к московитам продолжает будоражить кровь националиста, он способен имитировать наполненную смыслом жизнь. Но стоит градусу чуть-чуть снизиться, как все начинает валиться.

Идолатрия коллективизма, национальной общности ведет к разложению тех структур общества и государства, которые должны обеспечивать права и свободы гражданина. Сознание, отравленное ядом национализма, рассматривает личность, как элемент, существование которого становится осмысленным только в соединении с общим национальным «мы». Сам по себе индивид — невесомая величина, легко списываемая со счетов во имя общего блага. Пренебрежение к персональным правам и свободам закладывают в национальный проект неустранимую парадигму развития авторитарных и тоталитарных практик подавления независимого мнения и свободных общественных институтов. Кстати, именно поэтому маркируемый как европейский курс, взятый нынешним руководством Украины, с традиционными ценностями Европы никак не монтируется.