Чужие игры

  Максим КОНОНЕНКО

Джозеф Пулитцер изобрел современную прессу. Сначала современную американскую прессу, конечно. Но потом его методы постепенно переняли газетчики всего мира. А методы эти очень простые: не надо умничать. Огромные, в половину полосы заголовки, составленные из слов вроде «ужас», «кошмар» и «террор». Постоянные кампании травли того или иного чиновника или политика. Злейшие карикатуры, кроссворды, гороскопы и что-нибудь такое для дам. То, что сейчас называется словом «таблоид» тогда, в конце 19 века, во времена Пулитцера называлось «новая журналистика». И когда ставший богатейшим издателем Пулитцер завещал небольшую часть своего состояния на премию для журналистов, он имел в виду именно вот эту вот «новую журналистику». С тех пор вот уже больше ста лет Пулитцеровская премия именно за такую журналистику и вручается. Потому что американская пресса с тех пор практически не изменилась — она как была предназначена для продажи на бульварах, так и осталась. Стыдная, вральная, ворующая чужой контент, политически зависимая и всё такое.

И премия, врученная в этом году давно уже ставшей посмешищем газете The New York Times, совершенно ничем не отличается от любой другой, которую вручали до этого.

Газета The New York Times, если кто не помнит — это та самая газета, которая совсем недавно опубликовала материал о том, как Путин десять лет дискредитировал американскую науку и здравоохранение. А когда пришел вирус и выяснилось, что американского здравоохранения как такового и нет, то виноват в этом, разумеется, Путин. Потому что он его, здравоохранение это, дискредитировал.

Именно The New York Times писали, что Россия устроила протесты «желтых жилетов» во Франции. А также первыми обнаружили «широкомасштабную секретную российскую операцию с целью повлиять на президентские выборы».

В конце-концов, именно в этой газете публикуется Маша Гессен. Именно там она публикует статьи о том, что русские бегут из России, что Москва опустела (это не сейчас, это раньше), что в посольствах стоят многомесячные очереди, а цены на недвижимость рухнули. «Москва, возможно, к моему следующему возвращению станет городом-призраком» — писала Маша Гессен, а The New York Times это публиковали.

Стоит ли удивляться тому, что именно эта газета получает Пулитцеровскую премию за «разоблачение хищничества режима Путина»? Хищничество режима разоблачается в восьми (!) материалах. Как минимум два из которых до степени смешения напоминают материалы, опубликованные одним русским интернет-проектом задолго до того, как их опубликовали в The New York Times.

Так что когда депутат Косачев говорит, что «Пулитцеровская премия перестала существовать» — он как бы говорит нам о том, что никогда ни за какими премиями не следил. Потому что в 2017 году, например, та же The New York Times получила премию за обнаружение той самой «широкомасштабной секретной российской операции с целью повлиять на президентские выборы».

И, разумеется, Пулитцеровская премия как существовала раньше — так будет существовать и дальше. Только совершенно непонятно, что нам до нее. Это премия для американских журналистов. Было бы странно, если бы американцев вдруг взволновало вручение русской журналистской премии (я даже не знаю, есть ли такие) какому-нибудь циклу статей про то, как вешают негров и как полицейские на улицах американских городов расстреливают мирных граждан. Ну или, скажем, американские музыкальные журналисты с такой же страстью обсуждали бы результаты «Золотого граммофона», с какой наши музыкальные журналисты обсуждают результаты премии «Грэмми».

Как вы говорите? Пулитцеровская премия политически ангажирована?

А какая премия не политически ангажирована? Про «Оскар» вы и сами знаете, но давайте не будем мельчить. Возьмите Нобелевскую премию. Например, Нобелевскую премию по литературе. Ее уже несколько десятилетий вручают за какие угодно достижения, но только не за литературные. Возьмите и посмотрите, кто и сколько получает премий по физике, химии и медицине.

Ну, про «премию мира» я даже не буду и упоминать.

Любая премия — это важнейший политический инструмент. И даже если оргкомитет премии считает себя независимым и весь из себя такой честный, то на любой оргкомитет найдутся лоббисты. А не найдется лоббистов — так найдется общественный запрос. Который организует кто? Правильно — «свободная» пресса.

И тут я в тысячный раз повторю сам свой тезис про ледяное презрение. Нет для русских никакой Пулитцеровской премии. Не должно быть. Пусть американцы играют в свои игры сами с собой. А у нас с вами должны быть собственные игры. Собственные премии. Которые мы будем вручать за разоблачение скоординированных русофобских кампаний, за честные и непредвзятые материалы о влиянии технологии 5G на репродуктивные способности человека, а также за расследование деятельности Билла Гейтса в области жидкой чипизации человечества.

И вот тогда наступит полная мировая гармония.

А название для такой премии вы можете сами придумать.

Вариантов, в честь кого она могла бы быть названа, в нашей стране предостаточно.
RT