Александр Роджерс: Почему погибла гренландская колония

После вчерашней статьи про быт викингов/скандинавов в Гренландии некоторые обидевшиеся граждане привычно затянули «вы всё врёте».

В том числе они начали заявлять, что эту колонию убил малый ледниковый период.

Но это, мягко говоря, не совсем так. И Джаред Даймонд, автор очень хорошей книги «Коллапс», это последовательно доказывает.

Я специально разделил своё повествование на две части, у каждой из которых своя мораль. И главную интригу оставил напоследок. Поехали.

Итак, кроме описанных в первой части действий, нужных для выживания колонии – охоты на тюленей и оленей, заготовки сена и изготовления сыра, постройки жилищ, ремонта лодок и сопутствующей деятельности – значительная часть времени поселенцев была посвящена добыче товаров, предназначенных на экспорт.

Эти товары включали в себя: ловлю (и дрессировку) живых кречетов, ловлю живых белых медведей (если повезёт) или добычу медвежьих шкур, добычу моржовых бивней и иногда бивней нарвалов (но жители Гренландии не были китобоями, поэтому добывали китов редко, только если животные случайно попадали на мель и становились лёгкой добычей), овечью шерсть высочайшего качества (из-за холодного климата она в Гренландии была самой лучшей в мире).

Чтобы примерно представлять ценность подобной добычи:

— за 12 кречетов выкупили из сарацинского плена герцога Бульонского;

— за одного живого белого медведя норвежский король простил всех виновных в групповом убийстве;

— в другом случае тоже за живого белого медведя норвежский король выполнил все требования делегации гренландцев (а там было немало, включая требование прислать им целого епископа);

— после потери Иерусалима поставки слоновьей кости из Африки прекратились, и моржовые клыки остались единственным доступным для европейцев материалом для резьбы по кости, бывшим важной частью материальной культуры Европы.

Судя по записям торговцев и описаниям грузов в корабельных журналах, выручали за свою добычу гренландцы огромные деньги. Только за одну груз одного корабля они получили, согласно сохранившимся документам, 26 фунтов (более десяти килограмм) серебра.

За такие деньги можно было купить, например, стадо коров в несколько десятков голов (точную цифру говорить не буду, потому что цены менялись). Или ещё больше овец и коз.

И тут мы подходим к главному.

Да, одной из причин упадка гренландских поселений было, конечно, наступление малого ледникового периода. Но это не было одномоментным явлением. Не было такого, что «бах! резко похолодало – и все умерли».

Нет, условия ухудшались долго, десятилетиями. Поголовье скота сокращалось много лет. Железные инструменты и оружие изнашивались тоже долго.

Можно было закупать и завозить всё необходимое из Европы – как скот, так и железные инструменты и гвозди. И даже дерево (британцы, например, возили тис для луков из Испании – в Британии он тоже есть, но испанский лучше качеством).

А теперь, внимание, давайте посмотрим, на что тратили огромные деньги от экспорта экзотических товаров жители Гренландии. Благо сохранившиеся судовые журналы и записи торговцев позволяют нам это сделать.

Во-первых, они построили себе огромный кафедральный собор. Лишь немного уступающий по размерам собору в Мальмё (это при том, что всё население Гренландии на пике едва дотягивало до пяти тысяч человек).

И ещё 14 церквей поменьше. Я не знаю, зачем на два посёлка столько церквей (посадочных мест в них было гораздо больше, чем жителей).

Причём гренландский собор является точной копией собора в Мальмё. То есть они выписали себе архитектора с материка, а это само по себе обошлось им дико дорого.

Потом они привозили из Европы дорогущие бронзовые колокола для этого собора и других церквей. И бешено дорогие цветные стёкла для витражей (красное стекло, например, делалось с добавлением золота и стоило огромных денег).

И огромное количество украшенной драгоценностями золотой утвари для богослужений. Причём продолжали завозить это даже тогда, когда дела у колонии шли уже совсем плохо, и большинство жителей голодало.

Если бы этим ограничивалось, то можно было бы списать всё на самодурство епископа. Но не получается.

Потому что список продолжается уже товарами, не связанными с церковью.

Смотрим:

— Дорогие стеклянные пуговицы.

— Женские шёлковые платья с глубоким вырезом (это в стране, где +5 по Цельсию – это середина лета).

— Мужская одежда, в том числе лёгкие куртки с разрезанными рукавами (по последнему писку европейской моды, причём не норвежской, а итальянской и французской, то есть южных стран). Прямо как московские модники, которые носят джинсы с подворотами в середине зимы.

— Драгоценности, золотые кольца, браслеты, серьги.

И так далее, и тому подобное. Жаль, что тогда айфонов не было – а то и айфоны покупали бы.

При этом в перечне завозимых товаров не было ни скота взамен павшему, ни железного оружия и инструментов, ни строевого леса – ничего действительно полезного, что могло бы помочь колонии выжить.

Гренландская колония погибла, прежде всего, потому, что жители были поехавшими головой. Кукуха улетела напрочь, и больше не вернулась. Поэтому они годами голодали и мёрзли, но продолжали дефилировать в лёгких платьях и украшать себя драгоценностями.

Многие из умерших в последние годы жизни колонии похоронены в самых модных в Европе на тот момент одеждах, а их трупы богато увешаны драгоценными украшениями.

Я вот тоже знавал пару человек, которые по полгода питались одними макаронами и картошкой, чтобы купить себе новый айфон. А потом выпускали следующий айфон, этот переставал быть модным – и цикл повторялся.

Карманов вообще коллекционирует такие истории, когда до последнего изображают «успешный успех», даже питаясь просроченной едой из австрийских мусорок. Там даже модное название есть – какой-то там «джампинг» (я не запомнил), видимо в «гарбадж».

И вот, оказывается, что от безумных и бездумных понтов не только отдельные особи страдают, но и целые поселения вымирают. Ну что ж, естественный отбор никто не отменял.

P.S.

Лично я всегда выберу удобное, а не модное, надёжное, а не престижное, и эффективное, а не брендовое. Впрочем, леммингов я перестал отговаривать прыгать в море уже достаточно давно.

Александр Роджерс