Klim Podkova. Несостоявшееся интервью (из цикла «Украинские хроники»)

Основано на реальных событиях...Имена и названия изменены...

...Влад сбросил скорость, сдал вправо и остановил бус у обочины. Достал сигаретную пачку, с раздражением выцарапал сигарету, зажал её между зубами и стал рыться по карманам.
- Пожалуйста, - краем глаза Влад увидел справа огонёк пламени.
- Спасибо, - он старался не смотреть на спутника.
«Да, не было печали – так подай. Связался чёрт с младенцем, - и Влад с явным неудовольствием посмотрел на сидевшего на пассажирском месте парня, - и вот что теперь прикажешь с ним делать?»

*********************************

Чижик

Первую ходку на Донбасс с грузом гуманитарки Влад сделал в июне 2021-го. Потом была вторая ходка, третья.... К нему подключались другие люди, кто на несколько месяцев, кто на несколько недель, кто приносил с собой деньги, кто связи, кто свои знания и опыт, а кто только свои руки и свою готовность оказать необходимую помощь. Постепенно сложилась группа: он, Анна, Федор и СанСаныч (Дед).
В конце зимы 2022-го пришёл молодой паренёк:
- Я от Сергея Хромченко, он с вами работал, помните?
- Да, он звонил.
- Я Никита Чижов. Можно просто Чиж.
- Да какой ты Чиж! – хохотнула Анька. – Чижик!
Так в их группе появился Чижик.

Чижик оказался интересным приобретением: отпахав своё на погрузке-разгрузке, он вдохновенно писал отчёты о работе группы, регулярно выкладывая их на странице сообщества в ВК, сопровождая посты фотографиями. Проводив две партии, Чижик стал набиваться в третью.
- Детей на войну не берут,- отшутился Влад,
- Я не ребёнок, я давно совершеннолетний, - обиделся Чижик выложил на стол паспорт.
Влад не планировал брать в поездку Чижика, но Дед лёг в больницу на операцию, а у Фёдора жена собиралась рожать и Влад твёрдо решил Фёдора с собой не брать. Анна исключалась априори. Оставался только Чижик.
- Ладно, - согласился Влад,- но помни: без моего ведома никуда!
- Есть, командир! – и Чижик радостно вскинул руку к виску.
- К пустой голове руку не прикладывают, - буркнул Влад.

Редакционное задание

В Луганске Чижик то и дело доставал свой смартфон чтобы сделать очередной снимок.
- Ну, что, насытился впечатлениями? Набрал материала? – спросил Влад, когда они, разгрузившись, ехали в место «лёжки».
- Нормально, - ответил Чижик и повернулся к Владу, - Владислав Сергеевич, мне бы ещё с настоящими бойцами встретиться, можете устроить?
-  Да без проблем. Завтра позвоню, встретишься.
- Это не то! – сморщился Никита. – Я хочу встретиться с ними в боевой обстановке, «Интервью с линии фронта» - звучит?

«Спокойно, только спокойно, - напряжённо думал Влад, - отказать ему впрямую нельзя: сорвётся парень – лови его потом по всему Донбассу. Нет, здесь нужно что-то другое».
- Никита, - как можно спокойнее начал Влад, - линия фронта не то место, куда ездят на экскурсии. Ты туда просто не доедешь, тебя остановят на первом же блокпосту: кто, куда, с какой целью? Пропускают местных – но ты там не живёшь. Журналист? А аккредитация есть?
- Но Вы же можете организовать пропуск. Можете?
- Могу. Есть человек, который мне обязан и не откажет. Но пойми, Никита, этот канал я могу использовать только один раз, и я его берегу на самый крайний случай. Ты уж извини, но твой случай – не самый крайний.
Чижик насуплено смотрел в окно.
- Знаешь, что, Никита, - продолжил Влад, - журналист должен уметь делать хороший текст на ровном месте. И не всегда его пошлют куда он стремится. Съезди в посёлок N, сейчас там тихо, но долгое время он был прифронтовым, люди там хлебнули горюшка. Напиши не о бойцах – о них сейчас все пишут, а напиши о простых трудягах, кто сейчас восстанавливают города и посёлки, порушенные войной. Вот тебе редакционное задание, покажи свой класс. Сумеешь?
- Сумею, - кивнул головой Никита.
Влад понял, что Чижик «загорелся».
- Тогда завтра с утра я позвоню главе посёлка – мы с ним одно время контактировали, а дальше всё сам. Машину дать?
- Не надо.
- Тогда завтра не позднее 19:00 жду тебя назад.

В посёлке N

- Добрый день. Владислав Сергеевич звонил. Садитесь, - глава поселковой администрации указал рукой на стул.
Никита сел.
- Ну что Вам рассказать? – задумался глава. - Тяжёлое было время. А в марте было особенно тяжело. Каждый день обстрел. Аварийная бригада круглосуточно работала в авральном режиме. Старшим у них Петр Махонький был. Ему памятник при жизни поставить надо! И не только ему – всей бригаде! Мужики неделями спали на рабочем месте! Вот о ком писать надо!
- А где сейчас Петр Махонький?
- Там же где и раньше – в аварийной бригаде. Хотите встретиться – могу вызвать.
- Нет, спасибо, - Никита поднялся, - аварийная служба далеко?
- Да что Вы, - улыбнулся глава, - у нас тут не Москва, всё под боком. Садовая 14, Вам тут любой укажет.

Выйдя из здания администрации Никита сел на лавочку и задумался. Он понял, что идёт по заботливо проложенной для него Владом дорожке: глава поселковой администрации передал его как эстафетную палочку бригадиру аварийной службы, а тот предложит заранее согласованную кандидатуру из своей бригады. Можно сделать вид, что он ни о чём не догадался и к вечеру вернуться с подсунутым ему материалом.
Никите стало неприятно от этой мысли: вот так и появляются ручные журналисты, журналюхи.
А если бы не было звонка Влада главе посёлка, как бы поступил настоящий журналист? Где бы он искал героя своего репортажа? Как бы он узнал, кого люди считают своим героем? Ответ лежал на поверхности: спросил бы у самих людей. И Никита пошёл к людям.

Легендарный Алексей Дробязко

Никита сам не ожидал, насколько всё оказалось просто. Нахально представляясь журналистом из Москвы, он просил прохожих поделиться своим мнением о работе аварийной службы посёлка. Мало кто отказывался, и Никита узнал, что аварийная бригада действительно заслужила себе памятник. На вопрос «журналиста»: «А кого бы Вы могли назвать?» почти всегда называли Алексея Дробязко.

Мужчины уважительно говорили: «Мужик! Руки куда надо вставлены: сварка, электрика, сантехника, столярка, слесарка, стекольные работы – всё может! Профи!» Женщины рассказывали, как Алексей в марте 2022 тушил пожары, разбирал завалы, вытаскивал людей, а старушки вытирали глаза платочком и только повторяли: «Алёшенька, ангел наш! Никогда ни в чём не откажет. Час, два, три – пока всё не сделает, никуда не уйдёт. Ещё и на следующий день придёт: «Может, ещё что надо помочь?» От себя оторвёт – старикам отдаст. Дай Бог ему здоровья!»
На Садовую 14 Никита шёл с уже готовым решением, о ком он будет писать статью.

Садовая, 14

Бригадир Махонький действительно оказался небольшого роста, хотя и коренастым мужчиной лет 50.
- Долго Вы до нас шли! Я уже беспокоиться начал: куда это пропал «журналист из Москвы»?
«Быстро же работает местный телеграф», - подумал Никита.
Махонький подхватил Никиту под руку:
- Павел Семёнович сообщил мне о Вашем желании написать об одном из наших рабочих.
- Я хочу написать статью об Алексее Дробязко.
- Почему о нём? – спросил бригадир. – В бригаде есть другие заслуженные люди.
- Я хочу написать об Алексее Дробязко.
- Молодой человек, - мягко сказал Махонький, - не надо о нём писать. Напишите о ком-либо другом.
- Я буду писать об Алексее Дробязко,- упрямо повторил Никита.
- Тааак, - задумчиво сказал Махонький, глядя в упор на Никиту, - а давайте мы самого Алексея об этом спросим. Лады?
Он снял трубку телефона:
- Дробязко на месте? Пусть ко мне зайдёт. Срочно.

Через несколько минут в дверь дважды стукнули и не дожидаясь ответа в кабинет вошёл крупный мужчина в спецовке, вытирающий руки ветошью:
- Что-то случилось, Михалыч?
Увидев в комнате постороннего, мужчина быстро перестроился:
- Пётр Михайлович, вызывали?
- Вызывал. Вот, - кивнул Махонький на Никиту, - журналист из Москвы хочет у тебя интервью взять, статью о тебе написать.
Мужчина как-то сразу помрачнел.
- Нет, - сказал он глухо, глядя в пол, - никакого интервью я давать не буду, писать обо мне не надо.
- Но почему? – Никита с удивлением глядел на Дробязко. – Я слышал о Вас в посёлке столько хорошего, люди гордятся Вами! Почему нет?
- Никакого интервью давать не буду, писать обо мне не надо, - угрюмо повторил мужчина, - Пётр Михайлович, я больше не нужен?
- Не нужен. Иди, Алексей.
Дробязко повернулся и быстрым шагом покинул кабинет.

Личное дело Алексея Дробязко

- Не понимаю, - удивлённо развёл руками Никита, - не понимаю! Но я всё равно напишу о нём статью!
Махонький вздохнул, встал, подошёл к сейфу, открыл, вынул из него папку и положил на стол перед Никитой.
«Алексей Дробязко», - прочитал на папке Никита.
- Это что?
- Личное дело Алексея Дробязко. У меня на каждого члена бригады такая папка: в чём он действительно виртуоз, а в чём слабоват, когда и где накосячил. Я человек в возрасте, на память не надеюсь.
- А Ваши работники знают, что Вы на каждого досье ведёте? – не удержался от язвительного вопроса Никита.
- Знают. Половина документов в папках ими написаны: анкеты, объяснительные. Но Вам всё читать не надо, прочтите только первые два листа.
Никита развязал тесёмки, раскрыл папку, достал первый лист, второй. Он ошалело поднял глаза на Махонького.
- Что, не ожидали, молодой человек? – усмехнулся бригадир. – Активист киевского майдана, отстоял его от первого дня до последнего, член «Правого сектора», ветеран АТО, доброволец. Награду имеет.
- Но как?!
- А вот так! – голос Махонького стал твёрдым и злым. - Вы думаете я знаю? Не знаю! В марте 2022-го он появился в посёлке. Тут сущий ад был! У меня от бригады одни ошмётки остались: кто ушёл воевать, кто в лазарете. Он пришёл, рассказал о себе всё и попросился в бригаду. Мне, что было время разбираться, что у него там в голове перемкнуло, почему он оказался по эту сторону линии фронта, а не там? Работал так что… да Вы сами знаете: люди на него чуть не молились! Он жил у меня в кабинете. Спал по 4 часа в сутки. По первому зову вставал и ехал на вызов. Под огнём работал!
- Кто об этом знает? – подавленно спросил Никита.
- Один человек в бригаде, но только в общих чертах, ещё двое в администрации и ещё те, кому это положено знать по службе. А из жителей никто. Теперь Вы понимаете, почему нельзя о нём писать? Неизвестно, кому попадётся на глаза Ваша статья, растрезвонит всему свету, кто такой Алексей Дробязко – худшего для него и придумать нельзя.
Никита сидел, обхватив голову руками.
- Что, юноша, - вздохнул Махонький, - подкидывает жизнь сюрпризы?
И помолчав, добавил:
На тропах наших виражи крутые,
Порою — только из беды в беду.
В колоннах мира — не одни святые,
И это следует иметь в виду.

- И что с ним дальше будет? – поднял голову Никита.
- Что значит «что будет»? – удивился Махонький. – Да ничего не будет. Вы представляете, сколько людей с таким вот прошлым на Украине? И куда мы их денем? Кто строить будет новую Украину, или то что будет на её месте? Так что ничего ему не будет. Если, конечно на его совести нет военных преступлений и его нынешняя жизнь - это не попытка скрыть кровавые грехи. Вот тогда ему действительно не позавидуешь.
- Я пожалуй пойду, - поднялся Никита.
- Счастливой дороги, - пожал ему руку Махонький.

Никита ехал в стареньком автобусе и смотрел в окно. «В колоннах мира не одни святые…», - билось у него в голове. Он достал смартфон, и набрал фразу в Яндексе. И на экране засветилось:

На тропах наших виражи крутые,
Порою — только из беды в беду.
В колоннах мира — не одни святые,
И это следует иметь в виду.
Но мы идем.
И нас все больше в мире.
Мы жаждем, чтоб во всех краях земли
Все сгорбленные плечи распрямили,
И все слепые зоркость обрели.
Себя всегда судить готовы строго,
Мы остаемся добрыми к другим,
Мы верим, что священная тревога,
Владея нами, передастся им.
Вся наша жизнь — подобие залога:
“Отчизна или смерть! Мы победим!”*

«Отчизна или смерть! Мы победим!» - прошептал Никита и выключил смартфон.

...Основано на реальных событиях...Имена и названия изменены...

Klim Podkova, специально для RUSFACT.RU

*«Руки Гевары» Е. Долматовский