Как венгерский премьер заставил думать германских бюргеров

В Европе, а точнее, в Германии – дни тихих сенсаций. Сразу два местных издания, можно сказать, первого ряда – Die Welt и Bild – поговорили с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном и настолько обалдели от того, что он им наговорил, что даже постеснялись его цензурировать или вообще не давать на страницы. Потому что он излагает буквально все, что совершенно не присутствует в риторике местных политиков. И что самое пикантное – за изложение таких позиций обычного человека в Германии ждут большие неприятности, вплоть до потери работы. Поэтому им приходится все время прописывать «прокладочки» по поводу их собственной позиции, дабы читатель и начальство не решили вдруг, что журналисты поддерживают Орбана.

В интервью Welt с шокирующим заголовком «Вот почему Украина не победит Путина» это выглядит примерно так: «ЕС твердо стоит на стороне Киева в российской войне против Украины, поддерживая захваченную страну оружием и наказывая Москву санкциями. Но глава правительства одной страны ЕС, в частности, занимает все более четкую позицию против этого курса: премьер-министр Венгрии Виктор Орбан… Орбан считает поставки оружия на Украину неправильным путем, не верит в победу украинской армии и не предполагает, что кремлевский лидер Владимир Путин скоро падет».

Мы поддерживаем, мы снабжаем, мы наказываем Москву. А вот этот Орбан – нет. Они все время пытаются смягчить удар. А то, что это удар – сомнений нет; настолько откровенных слов венгерский политик немцам еще не говорил никогда. Все боятся, что читатель это может принять за правду. Но, по-моему, уже поздно. Хватило бы одной фразы «Вот почему Украина не победит Путина». Потому что все партии и правительство ФРГ каждый день, как мантру, повторяют слова о том, как вот-вот Украина победит. На этом основана беспрецедентная материальная поддержка режима Киева. На этом вдруг воспрял немецкий ВПК.

Но для тех, кто не понял: свое интервью с Орбаном публикует и скандальный Bild, который вообще-то проводит совершенно антироссийскую политику на грани расизма.

Про несостоявшийся мятеж в России Орбан говорит вообще вот так:

Орбан: «Я не вижу в этом событии никакого большого значения».

Bild, разрываясь на тряпки: «Никакого большого значения?»

Орбан: «Да».

Bild: «Что вы слышали изнутри России? Есть ли у вас хорошие контакты?»

Орбан: «Нет, у нас есть разведывательные службы. Они более надежны, чем что-либо еще. Они говорят, что это неважно».

Далее журналист некоторое время валяется по полу в истерике (как так? что неважно? что вы такое говорите? Бла-бла-бла).

И тут Орбан отливает буквально в граните: «Потому что это Россия. Россия работает и функционирует иначе, чем европейские страны… Структуры в России очень стабильны… Они основаны на армии, секретной службе, полиции, так что это страна другого типа, это страна, ориентированная на военных. Так что не забывайте, что русские – это не такая страна, как мы, Германия или Венгрия. Это другой мир. Структура другая, власть другая, стабильность другая. Так что, если вы хотите понять по нашей логике, как они работают, вы всегда будете ошибаться».

И завершает тему словами: «Я думаю, что самое главное – это достичь прекращения огня и каким-то образом заключить мир. Это субботнее событие (мятеж Пригожина – прим. ВЗГЛЯД) не играет в этом никакой роли».

Надо понимать, что слово «мир» сейчас в Германии – бранное слово. Когда Сара Вагенкнехт, видный деятель партии «Левые», провела в Берлине демонстрацию «За мир», местные газеты пытались записать ее чуть ли не в правые экстремисты и фашисты. На вопрос, как левый политик может быть правым экстремистом, газеты ответить не смогли. А тут целый начальник страны – члена ЕС произносит бранное слово «мир». Мир рушится на глазах бюргера – читателя газеты Bild.

Но Орбан наносит следующий удар.

Bild: «Как вы думаете, Путин все еще будет президентом в 2024 году?»

Орбан: «Конечно, такова реальность… Он стабилен, он избранный лидер России, он популярен, и структуры, стоящие за ним, достаточно сильны. Так что мы должны серьезно относиться ко всему российскому комплексу».

Bild: «Является ли он для вас военным преступником?»

Орбан: «Нет. Не для меня».

Тут уже бильдовскому журналисту ничего не остается, кроме обвинения Орбана в том, что он работает на Путина: «В 1989 году вы произнесли смелую речь в Будапеште, в которой призвали вывести советские войска из Венгрии. Почему спустя десятилетия вы в некотором смысле поставили свою страну на сторону России и считаетесь другом Путина даже в Европе?»

Орбан: «Вы провоцируете меня этим вопросом? Знаете, говорить венграм, что мы пророссийски настроены или дружим с русскими – это противоречит нашему историческому опыту. Я борюсь за Венгрию. Меня не волнует Путин. Меня не волнует Россия. Я забочусь о Венгрии. Поэтому то, что я делаю, это позиции и действия, которые хороши для венгров. И, безусловно, все, что происходит сейчас между Россией и Украиной, плохо для венгров. Это опасно для венгров. Мы потеряли жизни, там живут венгерские меньшинства. Опасность, которая исходит от войны, находится по соседству с нами. Это не так, как вы, ребята, вы, немцы – у вас есть поляки и венгры между Россией и украинской войной. Но я стою на почве реальности. Реальность такова, что сотрудничество между Украиной и Западом провалилось… У украинцев солдаты закончатся раньше, чем у русских».

И, в принципе, можно завершить фразой, которую поспешили выдернуть из его текста, наверное, уже все: «Но на самом деле важно то, что хотят сделать американцы. Украина больше не является суверенной страной. У них нет денег. У них нет оружия. Они могут воевать только потому, что мы на Западе поддерживаем их. Так что если американцы решат, что они хотят мира, мир будет… Поэтому мы не даем денег и оружия никому, даже украинцам, мы просто хотим вести переговоры и установить мир и прекращение огня».

Теперь простой читатель уж не знает, что и думать. Кроме того, что Орбан – один из редчайших политиков Европы, которые действуют в интересах своей собственной страны и своего собственного народа. В чьих интересах действуют его, немецкие, власти – пусть думает немецкий бюргер.