26 июля 1662 года. Каневская битва

Рейтары в Битве под  Каневом, современная реконструкция

Этот день в истории:

Бел Город. Историк Соловьёв и битва под Конотопом

Виктор Каменев

Поэт и дипломат XIX века Фёдор Тютчев дал такую оценку отечественной историографии: «Русская история до Петра Великого - сплошная панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело». Одним из крупных историков - «панихидников» был Сергей Соловьёв, профессор Московского университета и либерал, написавший многотомную «Историю России». Справочная литература сообщает, что это была «первая писаная история России в соответствии со строгим научным подходом», то есть европейским.

Поскольку мы не историки, а любители истории, покажем, каким образом, на наш взгляд, история допетровской России превращалась в «сплошную панихиду». 

В 1654 году на Переяславской Раде Войско Запорожское, или Правобережная Украина (Гетманщина), во главе с гетманом Богданом Хмельницким, переходит «под руку» Москвы, что спровоцировало русско-польскую тринадцатилетнюю войну за Украину, считает ряд историков.

Они забывают сказать, что для Москвы эта война с Речью Посполитой была продолжением Смоленской войны 1632-1634 годов, за Смоленск, который тогда отбить у поляков не удалось. Так что Москва преследовала в новой войне с Польшей и эту старую цель. К 1656 году московские войска при поддержке казаков гетмана Богдана Хмельницкого нанесли ряд поражений Речи Посполитой и контролировали большую часть её территории, освободили Смоленск. Одна из главных целей этой войны Москвой была достигнута.

В 1657 году умирает гетман Богдан Хмельницкий (1595-1657), и в этом же 1657 году на Чигиринской раде до полнолетия сына Хмельницкого Юрия гетманские обязанности возлагаются на ближайшего сподвижника покойного гетмана, генерального писаря Ивана Выговского. 21 октября на Корсунской раде Иван Выговский при поддержке Москвы избирается гетманом. Часть старшин Войска Запорожского после этого переходит на службу к Польше, и Выговский расправляется с ними. На Правобережную Украину для поддержки Выговского вступает Белгородский полк князя Григория Ромодановского.

До ноября 1658 года Выговский сохраняет верность Москве, но уже в декабре нападает на Ромодановского в Лохвице и Ромнах. В марте 1659 года князь Алексей Трубецкой выдвигается с армией против изменника Выговского и 20 апреля осаждает Конотоп.Такова предыстория «Конотопской битвы».

Конотопская битва

Согласно современной российской историографии, Конотопская битва — одно из сражений русско-польской войны 1654—1667 годов около Конотопа 28 июня (8 июля) 1659 года. Осаждавшее крепость Конотоп русское войско князя Трубецкого вскоре столкнулось с подошедшими к крепости войсками коалиции, которую возглавил гетман Иван Выговский.

В его коалицию вошли, составив её основную ударную силу, крымские татары, лояльная Выговскому часть казаков, польские отряды и наёмники из разных европейских стран. Навстречу этому войску выдвигается дворянская конница (она же «боярская конница» из служилых детей боярских и служилых русских казаков, по историку РГАДА О.А.Курбатову – Авт.) князей Пожарского и Львова и отряд казаков наказного гетмана Ивана Беспалого, они попадают в засаду и терпят поражение, после чего основным силам Трубецкого пришлось снять осаду с Конотопа и отступить в Путивль.

Князь Пожарский сначала атаковал отряд татар хана Адиль-Гирея и наёмников, и погнал его, как вдруг из леса «тремя огромными, как тучи, массами» налетела многотысячная конница хана Мехмеда. 6 тысяч московской конницы столкнулось с 30 тысячами крымской под командованием хана Мехмеда IV Герея. Отряд Пожарского попал в засаду и был почти полностью уничтожен, а сам Пожарский «многих… посекаша и храбрство свое велие простираше» был пленён. Украинские летописцы добавляют, что князь Пожарский, когда его подвели к хану Мехмеду, плюнул ему в лицо, и был тут же обезглавлен.

29 июня Выговский выдвинулся к лагерю Трубецкого, в ночь на 30 июня атаковал, но в результате был отброшен на пять вёрст, сам Выговский был ранен.

2 июля основная армия Трубецкого начинает отход, под Конотопом были оставлены три осадные мортиры, четыре пушки, 600 ядер и 100 гранат. Попытка Выговского в версте от Конотопа вновь напасть на армию Трубецкого окончилась неудачей.

По оценкам современных историков, коалиция союзников Выговского насчитывала до 30 тысяч крымцев и 16 тысяч украинских казаков. Им противостояло московское войско князя Алексея Трубецкого - 28;600 русских служилых людей и 6 600 украинских казаков, оставшихся верными Москве. Из списков московского Разрядного приказа следует, что своих «побито и в полон поймано 4769 человек», 79 дворян московских и 164 жильца, всего 249 «московских чинов». Потери Выговского составили 4000 казаков, крымские татары потеряли до 6000 человек.

Таким образом, московские архивы говорят о серьёзном поражении под Конотопом, а не катастрофическом разгроме. О разгроме России под Конотопом говорят украинские националистические историки, опирающиеся на донесения Выговского и польские архивы, согласно которым потери России под Конотопом составили от 30 до 50 тысяч человек, хотя по данным Разрядного приказа в Московской Руси в 1651 году всего было несколько более 133 тысяч «ратных людей». Однако, украинские историки опираются не только на польские архивы, но ещё и на мнение Сергея Соловьёва о Конотопской битве, которое он изложил в своей «Истории России».

«Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 1654 и 1655 годов, сгиб в один день. Пленных досталось победителям 5 000; несчастных вывели на открытое место и резали как баранов – так условились между собою союзники – хан крымский и гетман войска запорожского. Никогда после того царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения. В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву. После взятия стольких городов, после взятия столицы литовской, царствующий град затрепетал за собственную безопасность: в августе по государеву указу люди всех чинов спешили на земляные работы для укрепления Москвы».

Так совершает свою «панихиду» по «Конотопской битве» историк Сергей Соловьёв. А была ли эта «панихида» в Москве? Траур по погибшему войску, конечно, был, так бывает во всех больших войнах до настоящего времени. Но никакой «ужас» на Москву совсем не напал, как мы легко увидим в дальнейшем. Кстати, этот соловьёвский «ужас» прямо противоречит «строгому научному подходу», но до этого никому нет дела…

Соловьёв видит «ужасную» угрозу Москве со стороны коалиции Выговского, кстати, непрочной и быстро распавшейся, но не видит, что московские воеводы даже не выводят своих войск с Украины. Наоборот, они удерживают свои опорные пункты и ведут активные действия. Особенно отличается в этом киевский воевода, боярин Василий Борисович Шереметев, который ещё в августе 1658 года защитил Киев от нападения гетманского брата Данилы Выговского.

Москва видит, что политический расчёт Выговского строится на союзе с Польшей, на так называемом Гадячском договоре о вхождении Гетманщины в Речь Посполитую, а это неминуемо ведёт Выговского к столкновению с украинским казачеством, поддержавшим в своё время борьбу с Польшей гетмана Богдана Хмельницкого. Что и происходит.

1 сентября 1659 года нежинские казаки, заранее известив князя Трубецкого, перебили там поляков и впустили в Нежин русское войско. 6 сентября на сторону Москвы переходит Прилуцкий казачий полк, 7 сентября – Черниговский полк. 11 сентября на раде в Германовке под Обуховым (к югу от Киева) Выговскому пришлось сложить гетманскую булаву. «И бежал он, как бежит обожжённый из пожара», – подвёл черту гетманству Выговского украинский летописец Самуил Величко.

Таким образом, уже в сентябре 1659 года все последствия июньского поражения под Конотопом Москвой исправлены. Потому что под Конотопом было именно «поражение»: после «разгрома» это было бы невозможно. Потери «московской конницы» оказались совсем не фатальные, весь «цвет» её совсем «не сгиб в один день», как пропел свою «панихиду» историк Соловьёв. Об этом говорит весь последующий ход войны, сам факт того, что она завершилась выгодным для России Андрусовским перемирием с Польшей в 1667 году. Но наиболее ярко об этом говорит Каневская битва, произошедшая следом за Конотопской.

Каневская битва

Осенью 1659 года, опять при помощи Москвы, гетманскую булаву получает, наконец, Юрий Хмельницкий, и быстро становится на путь предательства, проложенный гетманом Иваном Выговским: переходит на сторону Польши. Юрий Хмельницкий не приходит на помощь московскому войску уже осенью 1660 года под Чудновом против соединённых сил поляков и крымских татар, а затем начинает и открыто действовать против Москвы.

Как и при Выговском, украинское казачество раскололось. Одна часть поддержала Хмельницкого и поляков, другая – Москву. Обозначился территориальный раскол Украины: казаки Левобережья, восточной стороны Днепра, тяготели к России, Правобережья, западной стороны – к Польше.

12 июня 1662 года Юрий Хмельницкий с войском из правобережных казаков, поляков и крымских татар переправляется на левый берег Днепра и осаждает Переяславль, который обороняет верный Москве казацкий полковник Яким Сомко, Хмельницкому удаётся захватить Кременчуг, но русский гарнизон с верными казаками удерживает в городе цитадель.

Навстречу Юрию Хмельницкому выступает князь Григорий Ромодановский, и уже 1 июля отбивает Кременчуг. Хмельницкий снимает осаду с Переяславля и сосредоточивает свои войска близ Канева, на низкой левой стороне Днепра. К войску Ромодановского присоединяются отряды казацких полковников Якима Сомко и Василия Золотаренко.

Узнав о приближении Ромодановского, значительная часть крымских татар покидает Юрия Хмельницкого, с ним остаётся около 20 тысяч войска: 14;тысяч правобережных казаков, 4-тысячный польский отряд и 2 тысячи крымцев.

У Ромодановского было 14.500 русского войска, 10.500 казаков Сомко и 3000 казаков Золотаренко – всего 28 тысяч, то есть превосходство Ромодановского над Юрием Хмельницким было небольшим. Тем не менее, 16 (26) июля 1662 года под Каневом русские войска одерживают, пожалуй, самую крупную свою победу в полевом сражении в этом веке.

Юрий Хмельницкий, по подсчётам историков, потерял 6000 казаков и 2000 польских солдат. Большая часть потерь пришлась на утонувших, когда разбитое войско гетмана в панике бросилось переправляться вплавь через Днепр. Победителям достались 117 знамён и 22 пушки (вся артиллерия). Ромодановский переправился на правый берег и занял Канев. В конце этого года Хмельницкий полностью теряет авторитет у правобережных казаков и отказывается от гетманской булавы.

Поражение войск Хмельницкого под Каневом было много больше поражения армии князя Трубецкого под Конотопом, Каневская битва стала яркой победой Москвы, но она до сих пор не оценена по достоинству нашей историографией. В Российской империи оба этих сражения не афишировались, замалчивала их и советская историография, по понятным причинам. Однако, нас интересуют крупнейшие наши историки, как они высказались по этим сражениям.

В «Истории России с древнейших времён» Сергея Соловьёва о Каневской битве 1662 года сказано кратко: «Ромодановский… 16 июля напал на таборы Хмельницкого, который потерпел совершенное поражение». Сравните с живописанием Соловьёвым «ужасного» поражения Москвы под Конотопом!

Историк Николай Костомаров о битве под Каневом говорит несколько больше: «17; июля произошел бой. У Юрия было до 20 000 войска, в этом числе польских двадцать четыре хоругви и немцы драгуны; татары отстали от Хмельницкого и ушли в свою сторону. Бой открыл Сомко с своими казаками, бился упорно два с половиною часа, но когда наступил на Хмельницкого Ромодановский с конницею, войско Хмельницкого подалось и уже не могло поправиться; одни, бросивши табор, побежали к Днепру, другие, с самим Хмельницким, бежали в лес; только немецкая пехота сомкнулась в углу табора в числе тысячи человек, оборонялась храбро и вся погибла.

Тех, которые бежали к Днепру, преследовало московское и казацкое войско, и припёрло их к реке так, что, не находя исхода, они бросились в реку и погибли. Очевидец говорит, что тогда их потонуло так много, что впоследствии трудно было приступить к Днепру по причине чрезмерного смрада от трупов. Те, которые успели сбросить с себя платье и переплыть Днепр, ушли домой нагишом. После Хмельницкий, пользуясь тем, что лес закрывал его от неприятеля, переправился за Днепр».

Как видим, Костомаров говорит много больше Соловьёва о Каневской битве, но славу русскому оружию, должное этой победе никто из них не отдаёт, и «панихида» по «Конотопской битве» заглушает гром Каневской победы… Так освещается нашими историками и весь XVII век, поэтому Фёдор Тютчев и называет его «панихидным»…

Соловьёвская история с географией

Итак, «ужасные» русские потери под Конотопом оказываются совсем не ужасными, если уже в 1662 году войско Ромодановского одерживает такую убедительную победу под Каневом. Потери армии князя Трубецкого под Конотопом соответствуют докладной Трубецкого в Разряд, а не польским вымыслам.

Однако наши историки не доверяют князю Трубецкому, потому что Соловьёв пропел панихиду по Конотопской битве. И продолжают закрывать глаза на логику дальнейших событий, после осады Конотопа, которые говорят в пользу Трубецкого и опровергают оценку этой битвы Сергеем Соловьёвым. Битва под Каневом продолжает замалчиваться нашей наукой тоже из уважения к панихиде Соловьёва? Какая может быть «победа» после панихиды? Хотя соловьёвская «панихида» противоречит всему дальнейшему ходу русско-польской войны 1654 – 1667 на Украине, закончившейся в пользу России, а не Польши.

Такое изображение истории допетровской России ставит перед нашими историками до сих пор неудобный вопрос: почему происходит возвышение допетровской России? За счёт чего? Хотя Соловьёв даёт и на него свой ответ: оказывается, Россия возвышается в эти века благодаря своему выгодному географическому положению!

В то время как географическое положение допетровской России самое тяжёлое, самое неудачное и просто холодное в сравнении с противостоящими ей Речью Посполитой и турецкой Османской империей. Польша лежит на Балтийском море, Турция лежит на двух морях, Россия же вообще не имеет в эти века удобного выхода к морю (только северный Архангельск). Иван Грозный начинает Ливонскую войну (1558-1583), потому что Ливонский орден задерживает русские товары в своих портах. Продуктивность сельского хозяйства в Польше гораздо выше, чем в северной России, а это главная отрасль экономики! И всё это - «выгоды» нашего географического положения по Соловьёву…

Профессор Соловьёв сочинил «географическое чудо», чтобы выбраться как-нибудь из сочинённой им панихидной истории России. Однако в истории чудес не бывает, они появляются только в строго научных исторических трудах, превращающих, тем не менее, историю «в роман». Уже А.С. Пушкин писал о «якобинцах», «научных» критиках историка Карамзина: «Они романа требуют». Сергей Соловьёв и написал этот «роман» в духе реализма и нигилизма в противовес трудам Карамзина, этого он не скрывал, прикрываясь европейским «строго научным подходом». Выход первого тома многотомной "Истории России" Соловьёва в 1851 году был радостно встречен либеральной общественностью. Затем каждый год Соловьёв выпускает по новому тому своей истории.

Надо сказать, «История России» Соловьёва была сразу критически встречена и в правящих кругах России, и известными консервативными историками - М.П. Погодиным, И.Д.Беляевым и другими, которые увидели в этой попытке создания обобщающего труда по истории России покушение на авторитет Н. М. Карамзина. Критически отнеслись к "Истории России" и славянофилы. Первый том «Истории России» Соловьева подвергается резкой критике со стороны и тех и других, издание последующих соловьёвских томов несколько лет ими замалчивается. Почему?

Уже в первом томе «Истории России» Соловьев заявляет свои важнейшие принципы истолкования русской истории: признание внутренних факторов - "природы страны" и "природы племени" - в качестве решающих и противоречивых начал новых государственных отношений в их борьбе со старыми, отживающими родовыми отношениями.

На этой основе Соловьёв строит свою периодизацию истории России, отрицающую значение внешних факторов, как норманское влияние, так и монгольское завоевание, на чем основывалась концепция М.П. Погодина, во многом продолжавшего традиции М.М. Щербатова и Н.М. Карамзина. По Соловьёву, Россия всегда опирается только на собственные силы, противостоит всем влияниям и борется с ними, поэтому отстаёт от европейского концерта народов, но сохраняет свою европейскость. Какая "строго научная" теория! Смело отрицающая исторические факты! Никакого евразийского влияния на Россию не было!

В дальнейшем концепция русской истории Соловьева получает новые «научные» идеи: борьбы "леса" со "степью", то есть оседлых народов с кочевыми, русских с «монголо-татарами», колонизации необъятных восточных пространств России, хотя в действительности шло освоение этих пространств, все восточные племена сохраняют свою культуру, религию и даже определённую автономию, но Соловьёв просто накладывает на Россию схему европейской колонизации мира.

Весь «послепетровский» период Соловьёв рассматривает как плод преобразовательской деятельности Петра Великого, что с одной стороны, несомненно, но с другой, совсем не всегда было благотворно для России, а были ещё и другие влияния. Однако для Соловьёва главное, что Пётр «прорубил окно в Европу», что, в свою очередь, определяется его либеральными политическими взглядами. В конце концов, соловьёвские идеи либеральной историографии восторжествовали в национальной истории России. «Всестороннюю, подлинно научную концепцию» истории России Сергея Соловьёва по достоинству оценила и советская историческая наука.

После знакомства с этой «всесторонней, подлинно научной концепцией» истории России, так и хочется дополнить известный афоризм: Есть ложь, большая ложь, статистика и… историческая наука. Признать простой факт, что допетровская Россия проводила, в целом, более эффективную политику, чем противостоявшие ей Польша и Турция, наши историки до сих пор не могут, и склоняются всё-таки к сочинённому Соловьёвым «географическому чуду». Признать факты евразийского влияния на Россию нашим историкам до сих пор «научные концепции» не позволяют. Ведь они противоречат «научной концепции» нашей истории Сергея Соловьёва и европейской аксиоме об «отсталой допетровской России», в том числе и в сравнении с проигравшей ей конкурентную гонку Речью Посполитой.

Виктор Каменев

По материалам интернет