Конго располагается в самом центре Африки. Именно поэтому европейские колонизаторы сумели сюда добраться только к концу 19 века. Но когда им это удалось, для жителей Конго начался ад.
Конго стало бельгийской колонией, точнее - личной собственностью бельгийского короля Леопольда II. Чтобы удобнее грабить страну, Леопольд наводнил Конго бандами карателей, которые действовали под начальством европейских офицеров и за малейшую провинность уничтожали людей целыми деревнями. Эта частная военная структура называлась "Общественные силы" (Force Publique).
Большинству местного населения приходилось работать на плантациях гевеи. Бельгийские власти нашли исключительно эффективный способ повышения производительности труда - благодаря ему производство каучука в Конго за десять лет выросло в 40 раз.
Способ был прост, как надпись на воротах немецкого концлагеря. Каждому, кто не выполнял норму по сбору каучука, отрубали руку. Точнее, за невыполнение норм полагался расстрел. Бельгийское правительство считало каждый патрон, поэтому требовало, чтобы каратели из Force Publique предоставляли отрубленную руку казненного в подтверждение того, что патрон был использован по назначению, а не был продан местным охотникам. Кроме того, каратели получали за каждую экзекуцию вознаграждение.
Головорезы оказались хитрее - они просто начали отрубать людям руки. В конце концов, дело закончилось тем, что отрубленные руки стали использоваться в Конго в качестве валюты. Их собирали каратели из Force Publique, их собирали мирные деревни... Если у одной деревни нормы по сбору каучука оказывались слишком высокими, она нападала на другую деревню, чтобы заплатить бельгийскому королю страшный выкуп. Пик добычи каучука в Конго пришелся на 1901-1903 годы. Именно тогда руки начали измерять корзинами. Не выполнил норму по сбору каучука? С тебя - две корзины рук.
В стране упала рождаемость, начали распространяться голод и болезни. За первые 40 лет бельгийского владычества население Конго сократилось на 15% (с 11.5 до 10 миллионов человек). Леопольд II продал Конго бельгийскому правительству лишь перед своей смертью, в 1908 году. Он не испытывал ни капли сожаления по поводу миллионов покалеченных и убитых людей.