В октябре 1812 года Наполеон приказал взорвать Кремль, но уничтожить сердце России помешал ряд обстоятельств

Москва стала последней столицей Европы, которую заняли войска Наполеона Бонапарта. Рим и Каир, Лиссабон и Мадрид, Берлин и Вена, Амстердам и Варшава – в эти города армия корсиканца входила победителем.

Москва оказалась единственным городом, в котором практически не было жителей. Не было делегаций, не было любопытных зевак, никто не москвичей не пришел послушать французский марш «La victoire est a nous!» («Победа за нами!»).

Единственным правильным способом, которым русские сочли встретить европейских захватчиков, стал огонь. После размещения галлов и двадцати народов в Москве, русские запалили город со всех сторон. Поджигали в первую очередь амбары и продовольственные магазины, склады с фуражом, арсеналы с боеприпасами, всё, что не успели эвакуировать. Огонь должен был уничтожить всё то, чем могли бы воспользоваться противники, и тем самым, вогнать их в тяжелые условия.

Наполеон, наблюдая за заревом московского пожара, мог лишь восклицать: «Какое ужасное зрелище! Это они сами жгут… Что за люди! Это скифы».

Между тем как варвары вели себя именно «цивилизованные» европейцы. Хотя Наполеон запретил своим солдатам грабить город, французы этот приказ исполнять не собирались, видимость по сохранению порядка была предпринята лишь у Кремля, а мемуары самих участников похода в Россию изобилуют записями о «развлечениях» в Москве.

Между тем Наполеон стал сознавать, что взятие сердца России стало началом его конца. Это верно подметил Байрон.

Вот башни полудикие Москвы
Перед тобой в венцах из злата
Горят на солнце… Но, увы!
То солнце твоего заката!

В Москве Наполеон организовал местное самоуправление, пытался наладить для своей армии культурный досуг, в один из дней собрался наградить «героев» русского похода, но получив известие о поражении авангарда Великой армии в битве на реке Черничке, принял решение Москву оставить.

В отместку Александру I, не вступившего с завоевателем в мирные переговоры, он велел Наполеон велел взорвать Кремль. Исполнение этого дела было возложено на генерал-губернатора Москвы, маршала Мортье.

Мортье приказал своим солдатам хватать москвичей и минировать соборы и дворцы Кремля, колокольню Ивана Великого и другие здания.

«Москва, 21 октября... Кремлевские башни наполнены порохом. Взрыв должен был произойти сегодня в 10 часов вечера, как я Вам сообщал утренним письмом. Я отложу эту операцию до 12 часов ночи 23-го...», - сообщал Мортье в донесении начальнику Главного штаба.

Были взорваны здание Арсенала, часть кремлевской стены, частично разрушена Никольская башня. Полностью осуществить задуманное Мортье не удалось. Местами тлевшие фитили затушил дождь, некоторые потушили бдительные москвичи и подоспевшие на помощь казачьи разъезды. Кремль был спасен.

Огромный обоз, выходивших из Москвы французов, растянулся на несколько верст. Как отмечает участник похода Ларрей, «армия Дария во время выхода из Вавилона, без сомнения, не везла столько богатств и багажа». Однако вскоре всё награбленное будет растеряно в пути, а Великая армия прекратит свое существование.

Кирилл Брагин