Установление Россией дипломатических отношений с Китаем началось подписанием в 1689 году Нерчинского договора. С этого времени обе стороны отношения строили на основе взаимовыгодных договоренностей, а возникавшие спорные вопросы старались решать мирным путем.

Взаимодействие между странами усилилось после продвижения России в первой половине XIX века в центральноазиатский регион. Граница между Российской империей и империей Цин стала самой протяженной в мире сухопутной границей, и Петербург был крайне заинтересован, чтобы в приграничных областях не устанавливались влияния государств, враждебных нашей стране.

Поэтому, когда в 1862 году в Восточном Туркестане или Синьцзяне вспыхнуло Дунганско-уйгурское восстание, основными участниками которого были представители народа хуэй – «китайские мусульмане», Россия ввела на эту территорию войска.

После изгнания цинской администрации повстанцы создали три мусульманских государства: Дунганское султанство, Тарачинское ханство и Джетышаар. Правитель последнего Якуб-бек находился под сильным влиянием британских советников, настаивавших на вторжении в пограничное с Россией Тарачинское ханство, занимавшее важную в стратегическом и экономическом отношениях долину реки Или.

Появление мусульманских государственных образований, одно из которых находилось под контролем англичан, тревожная обстановка на границе, сопровождавшаяся серией вооруженных столкновений, вынудили Петербург принять решение о вводе в Илийский край войск.

Цинское правительство дало разрешение на применение военной силы, для Китая это был не первый случай, когда Россия рассматривалась в качестве военного союзника, так в 1730 году цинское посольство пыталось заручиться поддержкой российского правительства в борьбе против джунгар.

«Вмешательство наше в дела Западного Китая имеет единственной целью оказать содействие китайцам к восстановлению их власти в отторгнутых западных провинциях империи», - подчеркивал Александр II в послании к послу России в Китае.

Русские войска под общим командованием генерал-лейтенанта Герасима Колпаковского в июне 1871 года вошли на территорию Илийского султаната, так именовали государственное образование повстанцы, и очень быстро навели порядок.

Вопрос о дальнейшей судьбе этих территорий предстояло решить дипломатии. В России выделилось два подхода к решению вопроса. Первый, его разделяли военные, был за сохранение за Россией Кульджинского края, представляющего собой чрезвычайно выгодную стратегическую позицию.

Военные считали, что передача территорий Цинской империи будет способствовать китайскому усилению в регионе: «Упрочение же этого владычества едва ли сообразно с нашими интересами в Средней Азии».

Кроме того, передача под власть буддийского Китая территорий, где преобладающим населением являются мусульмане, подорвет доверие к России в исламском мире, который всегда высоко ценил религиозную политику гражданских властей России с ее главным принципом невмешательства в дела веры.

Второй подход, за ним стояли дипломаты, предполагавший возврат Кульджийского края Китаю, обозначал практическую пользу России. Товарооборот с Поднебесной, составляющий 30 миллионов рублей, мог резко сократиться, в результате государственная казна могла лишиться серьезных поступлений.

Военные и дипломаты нашли общее решению, которое после долгого переговорного процесса приняла китайская сторона.

Итоговый документ был подписан 20 сентября (2 октября) 1879 года в Крыму, в Ливадийской резиденции Александра II. Китай представлял чрезвычайный и полномочный посол богдыхана при российском дворе Чун Хоу. Россию – заместитель главы внешнеполитического ведомства Николай Гирс и посол России при китайском дворе Евгений Бюцов.

Согласно договору западная часть Илийского края (в настоящее время это территории большой части Уйгурского, Райымбекского и Панфиловского районов Алматинской области Казахстана) и долина реки Текес со стратегически важным Музаратским перевалом отходили к России, что составляло порядка 30% всей территории края. Население этих территорий, которые планировали присоединить к Семиреченской области, выразило добровольное желание войти в состав России.

Сюда же намеревались переселить всех жителей края, готовых принять подданство русского царя.

Российский самодержец, как говорилось в заявлении «…берет вас [мусульман] под свою высокую защиту и покровительство, наравне с прочими своими подданными... Не бойтесь китайцев и не бросайте страны, где предки ваши нашли вечный покой и где каждый клочок земли обработан трудом вашим».

Мусульманское население региона было готово даже на переезд в Сибирь, лишь бы не оставаться в коррумпированной китайской административной системе, к тому же проводящей политику дискриминации по национальному и религиозному признаках.

Для местного населения 10 лет российской «оккупации» стало вполне достаточным сроком, чтобы сопоставить две формы правления, российскую и китайскую. За российскую местные голосовали «ногами», всего в пределы Российской империи переселилось свыше 100 тысяч человек.

Русский синолог Василий Васильев дунгарское переселение назвал «небывалым в истории человечества фактом».

Ливадийский договор вызвал резкое недовольство определенных политических кругов в Китае. Цинское правительство отказалось его ратифицировать, что стало результатом давления Великобритании, опасавшейся усиления Российской империи в Центральной Азии и Западном Китае.

К этому вопросу стороны вернуться спустя полтора года, результатом которых станет Договор об Илийском крае 1881 года.