Александр Роджерс: «17 мгновений весны» — по-прежнему свежо и актуально

Если вы хотите посмотреть действительно хорошее кино, практически эталонное, как нужно снимать – не включайте «шидэвры» последних лет, а найдите полную версию «17 мгновений весны». Не раскрашенную, упаси боже.

12 часов плотного, насыщенного повествования. Там нет «воды», эпизодов, вставленных сугубо для хронометража. Если в кадре что-то происходит, то оно обязательно связано со всем остальным.

Если на стене висит ружьё, то это ружьё обязательно выстрелит. Если сообщается какой-то факт, то этот факт повлияет на развитие событий. Если упоминается фамилия, то этот человек появится дальше в ходе сюжета, и повлияет на него.

Вставки кинохроники, привязанные к дням повествования, помогают лучше понять контекст, в которых происходит действие. Выдержки из реальных досье чиновников и офицеров Третьего Рейха помогают лучше раскрыть действующих лиц.

Персонажи фактурные. Стукача и провокатора Клауса действительно презираешь. Айсман и Крюгер бесхитростные солдафоны. Холтофф карьерист и истеричка. Плейшнер книжный червь. Мюллер и Шелленберг коварные интриганы. Штирлиц на 23 февраля печёт картошку в камине.

Мелочи. Сотни мелочей. И все имеют значение. Пересматриваешь фильм в двадцатый раз и обнаруживаешь всё новые детали, на которые раньше не обращал внимания.

Причём в фильме нет ни одного атрибута современного успешного фильма. Ни тебе модной CGI-графики, ни спецэффектов, ни слоу-мо, ни особого экшена.

Никто не показывает голую задницу крупным планом. Влюблённая в Штирлица Габи не пытается соблазнить его нижним бельём (или отсутствием оного). Поэтому нет и многочисленных бурных сцен секса. А сам Штирлиц остаётся верен своей далёкой жене и не изображает из себя героя-любовника.

Вы не поверите, в фильме про войну нет намёков на «победили вопреки сумасшедшему тирану Сталину». Вообще, ни одного.

Нет упоминаний ГУЛАГа, ужасных репрессий, «одна винтовка на троих», «трупами закидали», заградотрядов.

Нет ни одного пьяного и орущего офицера НКВД, угрожающего всем расстрелами и тюрьмами. Нет ни одного позитивного уголовника, который больше всех любит Родину и воюет лучше всех.

Как вообще так? Что они себе думали, когда такое снимали?!

Представьте себе, в фильме присутствует Сталин, но он не ест младенцев! И даже никого не расстреливает…

Причём «17 мгновений весны» снят сильно после 20-го съезда КПСС, на котором Хрущёв «осудил культ личности». Но ни сценаристы, ни режиссёры не стали вылизывать задницы начальству и вставлять конъюнктурный бред, а строго придерживались фактов и первоисточников.

Где «обжигающая историческая правда»(тм)?!

Опять же, в конце фильма Штирлиц почему-то не перебил дивизию нацистов и не застрелил Гитлера собственноручно из именного нагана. Тарантины на них нет.

Вместо всего этого в фильме есть монологи генерала Вермахта (в поезде) и Мюллера, которые слушаешь сейчас, через почти пятьдесят лет, и волосы дыбом становятся, насколько они актуальны и сегодня.

«Как только где-нибудь вместо слова «Здравствуйте» произнесут «Хайль!» в чей-то персональный адрес – знайте, там нас ждут, оттуда мы начнём своё великое возрождение».

Назовите мне хоть один фильм, снятый на таком же высочайшем уровне за последние тридцать лет – когда нет ни цензуры, ни каких-либо ограничений в творчестве. Нет таких? А почему?

Я вот на днях попытался смотреть свежеслепленную поделку «Перевод с немецкого». И буквально за пятнадцать минут «злые НКВД только и ищут, кого бы репрессировать», «отца главной героини, переводчицы, репрессировали по ложным обвинениям», «студенты занимаются доносами» и так далее. Плюнул и выключил.

Так и хочется сказать «творческой тусовочке» в полном составе «Ваши кудри примелькались, и скоро вас будут просто бить».

Александр Роджерс , специально для News Front