Вперёд на лёгком тормозе. Кажется, нас начали воспринимать всерьёз. Дмитрий Евстафьев

Фото: АЛЕКСАНДР ГАЛЬПЕРИН / РИА НОВОСТИ

«Зелёная зима» (как называют африканские студенты наше лето) выдалась в России непростой не только в силу климатических причин и новой волны коронавируса, но и потому, что мы, общество, впервые, кажется, стали осознавать, насколько всё серьёзно. Насколько серьёзна конфронтация с Западом, как много в мире желающих войны с Россией, даже не задумывающихся о её результате. Насколько власть готова на жёсткие действия и насколько она способна быть гибкой, особенно когда последствия упёртости начинают виднеться уже не на линии горизонта. Насколько мы способны проснуться и, сказав: «Ну надо так надо», сделать то, что раньше было просто «неохота». Мы начали верить, что сказанное руководством страны и написанное в официальных документах тоже во многом правда. Не вся, но во многом. И её пишут не чтобы нас напугать, а чтобы показать, насколько всё сложно.

Мы начинаем воспринимать всерьёз себя. Это хорошо. Но есть нюанс.

Обратите внимание, как тихо с точки зрения реакции наших партнёров прошла публикация обновлённой версии Стратегии национальной безопасности России. Как вдруг решился «нерешаемый» вопрос «Северного потока – 2», а юго-западных соседей России просто попросили «не шуметь». Поверьте, и провокаторов с Британских островов тоже со временем угомонят.

А всё потому, что они наконец-то начали воспринимать нас всерьёз. Нет, они ещё не поверили в то, что Кремль способен на жёсткие действия, но вполне ощутили по нескольким последним событиям, что проблема отношений с Россией – не в двух-трёх людях, а гораздо шире.

В элите и обществе оформляется новый консенсус, существенно отличающийся от прежней идеи интеграции в «цивилизованный мир» на достойных условиях, лежавшей в основе «мюнхенской речи» Владимира Путина 2007 года. Да, конечно, интеграция эта не случилась прежде всего потому, что никто «достойных условий» российским элитариям предоставлять не собирался. Но сейчас слишком многие в российской элите поняли не только то, что в «цивилизованном мире» «достойного места» в прежнем понимании им предоставлять никто не собирается. Слишком многие поняли, что «цивилизованный мир» – не то место, куда стоит интегрироваться, во всяком случае сейчас. Как минимум стоит переждать, осмотреться.

По большому счёту это и было политически корректным языком изложено в новой версии Стратегии национальной безопасности России, дополненной выступлениями руководителей страны от президента до министра обороны. Идея проста: сбережение народа и социально-экономическая модернизация на базе цифровизации, защищённые новым уровнем национальной обороны. И – пауза. Пока «цивилизованный мир» не придёт в чувство, а Москва не увидит, что с кем-то можно вести содержательный диалог.

И, что поразительно, в эту «стратегию паузы» поверили больше, нежели во все громогласные выступления, заявления и обещания «жёсткого ответа». Услышанное от России наши замечательные западные партнёры восприняли как вполне осуществимый план действий. Рискнём предположить, что на Западе увидели и то, что к новому элитному консенсусу начинает подстраиваться и большинство общества, поверившее в возможность улучшения жизни, если не своей, то своих детей. Даже ценой завинчивания гаек. Хотя бы потому, что альтернатива, предлагаемая Западом, слишком страшна. Мало кто из родителей хочет, чтобы его ребёнок был похож на рекламируемых разными банками заколотых в синеву рэперов, дегенеративного вида тиктокеров, малолетних протестунов или демонстрирующих гениталии инстаграмщиков. Насколько эти надежды оправдаются, покажет время. Но пока это так. А Россия – это всё же «страна матерей и отцов», а не детей «родителей 1 и 2».

Умные люди на Западе вполне уловили и стратегическую «перемену ветра»: переход от борьбы за место в системе глобализации к развитию своей страны. Политика России на внешнем периметре сейчас подчиняется задачам внутреннего развития в большей степени, чем когда-либо в новейшей истории. И даже обрадовавшая глобалистов и в России, и на Западе тема экологии оказывается обращённой внутрь страны, снимая очевидные социальнополитические раздражители.

Сюрприз, правда?

А из этого сюрприза, вполне предсказуемого, впрочем, вырисовывается образ не просто декларативно-суверенной России, а комплексно суверенной: и в политике, и в военной сфере, и в сфере информации, и – в разумных пределах – в экономике. Тем более что значение кураторства федеральных министров над регионами не понял только совсем наивный человек. Суверенное развитие может быть только комплексным. Но суверенное развитие возможно только на базе общих ценностей, а их ещё только предстоит найти.

И есть люди, готовые взять на себя такое «бремя власти». Вне зависимости от мотивов, по которым этим людям важна именно суверенная Россия, а не «вязанка дров». Помните такую фразу от отечественных глобализаторов «первой волны»? Их потом стали называть троцкистами? Неограниченное глобализаторство, лишённое элементов социальной безопасности и социального развития, в России более не актуально даже для либералов.

Беда в другом. Понимать-то новую конфигурацию наши западные партнёры понимают. Принять не могут. Не то что «ржавая бензоколонка» оказалась подновлённой, подкрашенной, да и не бензоколонкой вовсе. Не могут принять, что у хозяина «бензоколонки» – современное оружие, делающее бессмысленными любые позывы экспроприировать «неправедно нажитое богатство», как кому-то кажется.

Торг об условиях дружбы с хозяином «бензоколонки» ещё впереди. До него ещё придётся пройти через непростую стадию силовых переговоров где-то в придорожном кафе (кто сказал «на Украине»? – выбор куда шире и опаснее). Не миновать России и противостояния со стрельбой залётным бандитам (кто сказал «радикальным исламистам из Афганистана»? – опять, увы и ах, но подобного «человеческого материала» по миру накопилось много, и в европах тоже). Но итог уже проступает из тумана, и фаза принятия новой России неизбежна. Просто её пытаются оттянуть, максимально нагадив нам, не всегда понимая, что гадят во многом себе. Как тогда, 40 лет назад, в том же Афганистане, когда поддерживали радикалов против советских войск и просоветского режима. А потом получили 11 сентября 2001 года.

Наши партнёры не могут принять ещё и того, что они настолько сильно ошиблись в оценках России и российского общества. Его считали окончательно утратившим моральные и социальные ориентиры и собирались перемалывать и дожёвывать через внедрение в молодёжную среду откровенно деградантских образцов для подражания, один другого гуще. Сколько мы их повидали за последние 10 лет, правда? А вот поди ж ты, выяснилось, что Россия совсем не такая, как они думали. Так, может быть, и другие прогнозы в отношении и России, и Евразии зиждились на неверных посылках и в действительности они просто не знают, что у нас происходит? И началась у них «пичалька», как говорит наша молодёжь, регулярно выигрывающая на международных олимпиадах по точным и естественным наукам золотые медали.

Но что такое возможность осмотреться? Это, для начала, понять свою страну, начать её слышать. Ибо в этой извечной «гонке риторики», увлекавшей нас в последние годы (ну, той самой, где «жёсткий ответ» и обещания «не оставить без последствий»), мы, кажется, начали всё хуже слышать общество, понимать, а что от государства в действительности хочет народ.

Знаем ли мы нашу страну, понимаем ли её или пытаемся действовать, опираясь на представления 20-летней или даже 35-летней давности? Стоит задуматься об этом...

Отсюда мораль – наша стратегия на ближайшие годы: новое познание и осмысление собственной страны через её модернизацию и освоение. Вот такая вот стратегия нанесения неприемлемого ущерба нашим противникам вырисовывается. Время для этого у нас есть. Его нам предоставили наши замечательные партнёры, погрязшие в разборках между собой: тактически они нам нагадить могут (и будут гадить), но стратегически – всё в наших руках. Но время будет играть на нас, только если им правильно воспользоваться.

Приоритет «сбережения народа» – это не стабильность, переходящая в стагнацию. Через неё неизбежно прорастает опасная для общества и государства архаика. Её мы тоже, кстати, видим в последнее время. Это – условие для социально-экономической модернизации страны и общества. И, да, для кадрового обновления обрюзгших региональных элит, отягощённых, как показал «ставропольский казус», избытком собственности при недостатке вкуса и совести. Да и федеральная элита нуждается в некоем новом динамизме. Уж слишком много там усталых «ветеранов движения», не всегда успевающих за динамизмом нового мира.

Нет, друзья, наше всё – движение и развитие. Главное – понимать, куда и зачем. На это и будем искать ответы.

Дмитрий Евстафьев